Последние отзывы

  81  

– Не мне об этом судить, – сказал Мемнох. – А если вернуться к теме нашего с тобой разговора, то я хотел сказать, что ты совершил все, что только можно было вообразить, – за исключением прямого призыва. Ты бросил вызов всем властям и прошел все испытания. Ты дважды хоронил себя заживо и даже попытался взлететь к самому солнцу в надежде, что оно испепелит тебя. Единственное, что осталось, это призвать меня напрямую. Разве не так? Всем своим поведением ты словно вопрошал: «Мемнох, скажи, что еще я могу сделать?»

– И ты рассказал об этом Богу? – Тон мой оставался холодным, ибо я не желал быть вовлеченным в его игры и старался подавить собственное любопытство и возбуждение.

– Конечно.

От удивления я не нашелся что сказать.

В голову не приходило ни единой удачной мысли – мелькали только обрывки каких-то заумных теологических идей, провокационные вопросы типа: «А почему Бог сам этого не знал?» – и тому подобная ерунда.

Мне нужно было подумать, сконцентрироваться и понять, что говорит моя собственная интуиция.

– Ты вроде Декарта... – сказал он. – Или Канта...

– Не смей смешивать меня в одну кучу с кем-либо! – перебил я. – Я – Вампир Лестат, единственный и неповторимый в своем роде.

– Нашел кому говорить об этом!

– Много ли нас сейчас на земле – вампиров? Я не беру в расчет других бессмертных, всяких чудовищ, злых духов и тому подобных существ вроде тебя. Речь исключительно о вампирах. Их, пожалуй, и сотни не наберется. И ни один из них не сравнится со мной, Лестатом!

– Согласен целиком и полностью. Ты мне нужен. Я нуждаюсь в таком помощнике.

– И тебя не смущает, что я не испытываю к тебе никакого уважения, что совершенно не верю в тебя и, несмотря на все произошедшее, не боюсь? Тебя не волнует, что вот сейчас, здесь, в моем доме, я попросту смеюсь над тобой? Не думаю, что Сатана стал бы терпеть подобное. Я бы не потерпел. А ведь тебе известно, что я сравнивал себя с тобой. Люцифер! Сын утра! Своим хулителям и судьям я заявлял, что перед ними сам дьявол или что, доведись мне встретиться с самим Сатаной, я разобью его наголову и обращу в бегство.

– Мемнох, меня зовут Мемнох, – поправил он. – Пожалуйста, не упоминай больше это имя – Сатана. Равно как не употребляй и другие: Люцифер, Вельзевул, Азазел, Мардук, Мефистофель... Ты вскоре и сам поймешь, что все они лишь словесные вариации одного и того же понятия. А Мемнох – это имя на все времена. Оно звучит вполне подобающе и приятно. Мемнох-дьявол. Однако не пытайся отыскать его в книгах – это бесполезно.

Я промолчал, пытаясь осмыслить сказанное. Да, он способен менять обличье, однако должна присутствовать некая иная, невидимая глазу субстанция, составляющая его внутреннюю сущность. Быть может, именно мощь этой внутренней сущности и противостояла мне, когда я нанес ему удар в лицо? Ведь я не ощутил под рукой реального препятствия – только сопротивление какой-то силы. Интересно, а если бы мне вздумалось сейчас схватиться с ним, будет ли эта человеческая оболочка в достаточной мере наполнена внутренней субстанцией, чтобы одержать надо мной победу? Сравнится ли его сила с силой темного ангела?

– Да, – сказал он. – И ты даже не можешь себе представить, как трудно бывает довести такого рода вещи до сознания смертных. Но тебя я выбрал не только по этой причине. Ты стал моим избранником не столько потому, что лучше других способен понять и постичь все, что необходимо, сколько потому, что идеально подходишь для такой работы.

– Для работы подручным дьявола?

– Именно. Для того чтобы стать, если можно так выразиться, моей правой рукой и заменять меня, когда я слишком устану. Чтобы стать моим принцем, наследником.

– Но как ты мог так ошибиться? Неужели ты находишь забавными мои душевные муки, мое самобичевание? Неужели ты полагаешь, что мне нравится причинять зло? И что, видя нечто прекрасное, например лицо Доры, я способен думать о зле?

– Нет, я вовсе не считаю, что тебе нравится причинять зло, – ответил он. – Во всяком случае не больше, чем мне.

– Не больше, чем тебе? – прищурившись, переспросил я.

– Я ненавижу зло. И если ты не поможешь мне... Если ты позволишь Богу и впредь действовать по своему усмотрению, то, будь уверен, зло разрушит этот мир до основания.

– Ты хочешь сказать, – медленно произнес я, – что такова воля Божия? Что Бог хочет разрушить мир?

– Кому дано это знать?.. – холодно ответил он. – Однако я уверен, что Он и пальцем не пошевелит, чтобы этого не случилось. Равно как уверен в том, что сам этого не хочу. Но мои действия праведны, в то время как деяния Господа зиждутся на крови и опустошении, а это чрезвычайно опасно. И ты знаешь, что они именно таковы. Ты просто обязан мне помочь. Я уже говорил, что близок к победе. Однако нынешний век невыносимо тяжел и просто ужасен для всех нас.

  81