очень нудно 
52 
Л, Ярая, — коммуно-эсэсэрка пыхнула ядовитым дымом.
Чем обязана?
— Мне неприятно быть дурным вестником, но общественность, знаете ли, вопиет! И в нашем лице вынуждена довести до вашего сведения, что поведение Анастасии перешло всяческие!
— Разумеется, мы свято чтим свободу личности и прочие завоевания, но ваша дочь, смею доложить, пользуется ими не по назначению, — не замедлила поддержать коллегу Прасковья Рюриковна, по-птичьи кося на хозяйку то одним, то другим глазом. Глаза были разного цвета: желтый и синий.
Лязг речевого аппарата коммуно-эсэсэрки выдавал в нем кибер-имплантант:
— Распустились! Распоясались! Как сознательный член общества, вы просто обязаны принять меры! Тарас Бульба вам в помощь!
Мать сдвинула брови, тая грозу. Самый справедливый упрек в адрес Настьки мог быть высказан вслух только одним человеком во Вселенной: любимой мамочкой. Всем остальным легче было бы живым вернуться из сердцевины пульсара, нежели... Кто позволил Л. Ярой скрипеть на ребенка? С детства недолюбливала киборгов: что природа дала, с тем и живи, а вышел срок — помирай как звали! Тем не менее первую вспышку раздражения удалось подавить, сосчитав до пяти в шестой степени, согласно рекомендациям Бескаравайнера.
— Чаша терпения улья переполнилась праведным!
— С тех пор как Анастасия поселилась в 148-й жилой ячейке, возмущениям популяции не видно конца. Вместе с бывшим муженьком и колонией прочих безответственных организмов она еженощно учиняла пьяные оргии, сопровождая их какофонией, превышавшей допустимый шумовой порог. Помимо этих демонстраций презрения к нуждам улья...
— Да здравствует мировая эволюция! — Л. Ярая конвульсивно разрубила рукой воздух, наводя на мысли об еще одном протезе. — И в этом контексте новый муж вашей дочери — вот истинное средоточие буржуазных пороков! А органы власти позорно бездействуют!
— Новый муж?! Вы в своем уме?!
— Вы что, не знали, что Анастасия снова вышла за? Страсти в шлюзовой камере стремительно накалялись.
Столбики индикаторов давления, температуры и напряженности пси-поля ринулись вверх, приближаясь к зловещей красной отметке. Бесшумно включилась сканирующая аппаратура: на втором этаже модуля умница Юра запустил систему дистант-контроля. Теперь он незримо присутствовал в шлюзе, следя за событиями. В арсенале Гарик спешно набирал код, разблокирующий сейф с активными средствами защиты.
— Поверьте, мы возликовали, когда этот жуткий мезальянс распался! Общественность улья была всецело на ее стороне. Безобразия прекратились, и ничто не омрачало нашу жизнь, пока... пока...
Косметика демократицы замигала серией сполохов, демонстрируя волнение.
— Пока Анастасия не привела это чудовище! Следующие двадцать три с половиной секунды домком
улья в ужасе взирал на Шаповал, умирающую от смеха.
— Какой он, к арапам, муж?! — выдавила наконец счастливая мать. — Он ее шут!
Видимо, здоровый смех пошел реальности на пользу. Рваный парус бытия срочно латал дыры, восстанавливая связь времен, — однако суть конфликта от этого не изменилась ни на йоту.
— Именно, шут гороховый! — вполне человечьим голосом фыркнула Л. Ярая.
Прасковья Рюриковна поджала губы, отчего рот стал похож на куриную гузку.
— Мой тоже... Тот еще клоун. Особенно когда злоупотребит. Но даже в нетрезвом виде он себе подобного не позволяет! Знает, подлец, каковы средства демократического воздействия! А ваша дочь, извините... Мало того, что смотрит на художества благоверного сквозь пальцы, так еще и потакает ему!
— Да поймите вы наконец, он действительно шут! По контракту. — Терпение подходило к концу, грозя свалиться в пропасть скандала.
— Слыхали про ваши брачные контракты! Извращения толстосумов! Глумиться над трудящимися — это у него в контракте записано?!
— В последний раз говорю вам: шут он!!!
Неизвестно, был ли знаком домкому английский, но на слова “Shoot on!” гости отреагировали единодушно.
— Ах, так они еще и не расписаны?! Разврат!
— Нет таких законов, чтоб из людей шутов делать и на соседей натравливать!
— Вам необходимо поговорить со своей!
— Кашалоты империализма! Зажрались! Что дочка, что мамаша — яблоко от груши недалеко...
— В исполком! В газеты! В бога, душу, мать!..
— Найдем управу!
— И на ирода с бубенцом, и на шлюшку его!
— Вон! Вон отсюда немедленно!!! Чтоб ноги вашей!.. Я на вас в суд подам за оскорбление! До конца дней не расплатитесь!
52 
