13

Я даже не стану пытаться описать тебе тот восторг, который я испытал. Тебе он известен. Ты сам наслаждался им в те минуты, когда пил кровь Магнуса. И когда я отдавал тебе свою кровь в Каире. Ты испытываешь нечто подобное всякий раз, когда убиваешь. А потому ты все поймешь, если я скажу тебе, что тот восторг был в тысячи раз сильнее.

Я ничего не видел и не слышал вокруг себя, не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего счастья и полнейшего удовлетворения.

За это время я успел побывать во многих местах, во многих домах древних времен, я слышал голоса и проигрывал битвы. Кто-то рыдал от мучительной боли. Кто-то кричал на языке, который одновременно был и знаком мне и незнаком: «Я не понимаю! Я ничего не понимаю!» Передо мной открылась черная бездна, и мне предложили упасть в нее, а потом я падал, и падал, и падал… пока не услышал ее со вздохом произнесенные слова: «Я больше не в силах бороться».

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на своей кушетке. Акаша застыла в центре комнаты, как всегда спокойная и неподвижная. Стояла глубокая ночь, и за стенами дома спала Александрия.

Я узнал великое множество новых вещей. Я узнал столько, что мне потребовалось бы немало часов и даже ночей, чтобы узнать все это, будь оно рассказано мне обычными словами. Я не имел никакого представления о том, сколько в действительности прошло времени.

Теперь я знал, что тысячу лет тому назад между Теми, Кто Пьет Кровь, происходили великие сражения. Многие из них после своего рождения становились безжалостными и жестокими убийцами. В отличие от истинных почитателей Великой Матери, которые переносили мучительные периоды жажды, чтобы затем напиться жертвенной крови, существовали ангелы смерти, способные напасть на любую жертву в любое время. Их несказанно радовало сознание того, что они являются частью всеобщего хода вещей, в котором жизнь человеческая не имеет никакого значения, в котором жизнь и смерть равны между собой. Именно эти существа определяли меру страданий и несчастий, именно они поощряли злонамеренные убийства.

И у этих богов были преданные почитатели среди людей – смертные рабы, которые приносили им жертвы и тряслись от страха в ожидании того момента, когда сами могут стать жертвами прихоти богов.

Такие боги правили в древнем Вавилоне, в Ассирии, во многих давно забытых городах, в далекой Индии и в еще более отдаленных государствах, названия которых мне даже не вспомнить.

Пока я молча сидел, ошеломленный пронесшимися перед моими глазами видениями, я осознал, что эти боги стали неотъемлемой частью мира Востока, совершенно чуждого моей родине – Риму и его культуре. Они правили в таких государствах, как Персия, все жители которой были презренными и жалкими рабами своего царя, в то время как сражавшиеся с ними греки были свободными гражданами.

Несмотря на проявления подчас излишней жестокости и суровости законов, жизнь даже самого последнего земледельца представляла для нас великую ценность. Жизнь сама по себе обладала ценностью. А смерть воспринималась лишь как конец жизни, нечто такое, что следует мужественно принять, если гордость и честь не оставляют иного выбора. Смерть в наших глазах не имела никакого величия. Не думаю, что она вообще что-либо значила для нас.

Несмотря на то что в посланных мне Акашей видениях боги эти были показаны во всем их величии и таинственности, мне они показались ужасными. Я знал, что никогда не смогу относиться к ним с уважением, примириться с ними и что исповедуемая ими и их последователями философия не сможет послужить оправданием тому, что я вынужден убивать, не даст мне утешения и не примирит меня с моим положением – с необходимостью оставаться Тем, Кто Пьет Кровь. Смертный или бессмертный, я оставался сыном Запада. И именно культура и идеи Запада были близки мне. А потому я всегда буду испытывать вину за свои поступки.

И тем не менее я сознавал силу и власть этих богов, их несравненную красоту. Они наслаждались тем ощущением свободы, которого я не испытаю никогда. Я понимал, с каким презрением относились они ко всем, кто осуждал их и пытался бросить им вызов. Я видел их с золотыми коронами на головах в пантеонах, разбросанных по разным землям.

Я видел, как они приходили в Египет, чтобы напиться первозданной и могущественной крови Матери и Отца и убедиться в том, что Изначальные не подвергли себя сожжению и таким образом не обрекли на уничтожение всех темных и ужасных богов, которым обязаны были в конце концов подчиниться боги добрые.

  233