147 
— Сколько же лет ждала я, чтобы ты наконец сделал эту ошибку! О, сколько лет! Я и мечтать не могла, что ты окажешься так глуп и дашь мне кого-то, кого я смогу терзать, чтобы отплатить тебе хоть немного.
Она была теперь всего на расстоянии вытянутой руки от Гхэ; в ее невероятных глазах полыхала ненависть. Гхэ мог видеть, как вокруг демона собирается сила, как она растекается вокруг, вверх и вниз по течению, сколько хватает взгляд; белое тело сотрясалось от переполняющего его могущества и сдерживаемой ярости. Гхэ тоже дрожал — его охватил безумный, панический страх. Это был второй демон, которого он повстречал, и первый убил его. Гхэ краем глаза заметил, как рядом с ним Ган приподнялся и сел. По воде мимо гибкой фигуры демона все еще плыли обломки крушения.
— До чего же ты самонадеян, — ядовито прошипела она, — вечно самонадеян! Ты думаешь, что можешь беспрепятственно явиться куда угодно. Ты думаешь, что раз ты пожираешь меня день за днем, то можешь насиловать меня и здесь, выше по течению. — Ее глаза стали узкими щелками, глазные яблоки вращались под веками, словно искали ускользающий сон. Потом она склонилась к Гхэ, как пресытившаяся любовница, и выдохнула ему в ухо: — Но здесь, Пожирающий, богиня — я! Я кормила твоих глупых змей, чтобы заманить тебя подальше, чтобы увидеть, куда заведет тебя твоя гордыня. И она завела тебя слишком далеко!
Гхэ открыл рот, чтобы ответить — может быть, спросить, что она имеет в виду, — но ее рука метнулась к его горлу быстрее, чем даже он был способен двигаться. Он лишь охнул, когда тварь стиснула его шею, а белоснежными пальцами другой руки вцепилась в волосы; чудовище подняло его и встряхнуло, как тряпичную куклу. Гхэ окунулся в воду и снова ощутил ее безжизненность; однако теперь он понял, что поток не лишен силы — ее было в избытке, — просто это не та сила, к которой он может приобщиться. Колотя руками по воде и пытаясь нащупать ногами дно, Гхэ отчаянно пытался приготовиться к следующему нападению; его охватила ужасная паника: противница его была подобна демону, которого Ган называл Перкаром, — его убийце. Никто не мог быть столь же могуч, кроме Реки.
Тварь снова вцепилась ему в волосы; казалось, она выросла вдвое.
— Вот теперь проглоти меня, старик! — рычала она. — Проглоти! — Гхэ задыхался и пытался укусить руку, которую тварь безжалостно засунула ему в рот, в горло, стараясь вырвать внутренности. Кожа в углах его губ лопнула, как кожура переспелого плода, но то, что творил демон внутри его тела, было еще ужаснее. — Съешь меня! — издевательски хохотало чудовище, и внезапно Гхэ понял, что находится под водой, удерживаемый там невероятно могучими руками.
«Как может она так меня ненавидеть?» — визжал разум Гхэ. Он попытался сделать вдох и обнаружил, что выжить без воздуха он способен лишь в водах Реки. Его охватила тьма, и Гхэ понял, что погибает. Все кончено: Хизи для него потеряна.
По мере того как тускнело восприятие внешнего мира, Гхэ стал отчетливее сознавать присутствие своих «гостей» — слепого мальчика и древнего владыки. Оба они, казалось, что-то ему кричат, но понять слова Гхэ не удавалось. Может быть, они тоже попрекают его грехами, совершения которых он не помнил или не понимал?
— Воспользуйся силой, — шептал один из них, — разве ты не чувствуешь ее?
Гхэ стал гадать, что бы это могло значить, но голоса делались все тише и тише…
— Воспользуйся ею за меня, — пробормотал он. — Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Ты что, совсем ничего не знаешь о силе? Тогда дай мне волю.
— Бери, — ответил Гхэ, усмехнувшись абсурдности этой беседы духов.
Тут же сквозь него промчалось пламя, словно все сметающий на пути ветер. Сначала Гхэ подумал, что это просто конец, что смерть вернулась за ним и теперь заставляет расплачиваться болью за то, что однажды ему удалось от нее ускользнуть. Но пламя охватило его сердце и, вместо того, чтобы испепелить, наполнило силой, заставило руки и ноги оттолкнуть поток. Гхэ, сотрясаемый крупной дрожью, вынырнул на поверхность, судорожно втянул в себя воздух и с неожиданной мощью ударил свою демоническую противницу в грудь. Она отлетела от Гхэ, взмахнув покрытой свернувшейся кровью рукой, и озадаченно уставилась на него.
— Что?.. — выдохнула она и снова потянулась, стремясь обхватить Гхэ.
Сначала ему хотелось, чтобы струящаяся сквозь него молния исчезла, потому что причиняемая ею боль была почти невыносима, но, что бы ни сделал древний властитель, это ужасное чудо не собиралось прекращаться. Гхэ мог теперь видеть, в чем дело. Одна из его душевных нитей проникла в сердцевину демона, как если бы его вена соединилась с артерией богини, и жизненная сила той перетекала в Гхэ.
147 
