151 
Хизи смутно различала Мха, с пронзительным улюлюканьем скакавшего сквозь призрачное стадо. Хизи подумала, что он сразу же упадет, но этого не случилось: он каким-то чудом увернулся от передних животных. Потом Хизи потеряла его из вида, и весь ее мир сосредоточился в одном: противостоящем ей боге. Все события замедлились, словно само время увязло в трясине. Подскакавший Нгангата наклонялся к ней с седла, протянув длинную руку; бык мчался на них, из-под его копыт разлеталась черная земля, в глазницах пылал желтый огонь. Хизи снова хлопнула в ладоши, и сам воздух содрогнулся; когда она развела руки, между ними простерлось озеро, и сквозь его поверхность рванулась кобылица, окрыленная силой, пульсирующей в пальцах Хизи. Бог-конь ударил бога-быка в сердце, и тот споткнулся; еще удар — и бык неожиданно упал. В этот же момент Хизи потянулась и рванула нити, тянущиеся к другим животным. Они легко порвались. Хизи издала победный клич, и тут Нгангата подхватил ее к себе на седло. Он успел развернуть коня, но стена костей обрушилась на них. Кобылица и конь Нгангаты упали, однако, даже оказавшись на земле, Хизи смеялась, испытывая какое-то темное наслаждение.
Перкар видел происходящее и свои зрением, и зрением Харки, хотя и не мог понять ничего, что говорили ему те и другие органы чувств. Он разглядел Хизи, стоящую прямо на пути быка и хлопающую в ладоши, как при какой-то детской игре; быка, кости которого были опутаны черно-золотыми душевными нитями, расходящуюся в стороны к другим животным светящуюся сеть. Потом что-то вырвалось из груди Хизи, словно молния, и это пульсирующее сияние ударило быка. Нгангата подскакал к Хизи, поднял ее на седло, и все стадо рассыпалось. Черепа отделились от хребтов, которые и сами рассыпались на составные части; ноги треснули в суставах, ребра разлетелись в стороны, как обломки сгнивших клеток. Однако кости не утратили инерции и, даже рассыпаясь, все еще стремились вперед сметающей все на своем пути черной волной. Этот вал накрыл его друзей, и они скрылись под обрушившимся гребнем. Перкар с хриплым криком погнал Тьеша вперед.
В груде рассыпавшихся костей лишь один скелет остался стоять: сам бык, застывший неподвижно.
К тому времени, когда Перкар доскакал до них, стало ясно, что Хизи и Нгангата не пострадали при столкновении с костями. Они оба уже поднялись на ноги, так же, как и конь Нгангаты. Перкар соскочил с Тьеша и, обнажив Харку, кинулся между друзьями и богом-быком.
Только тут он заметил, что Хизи хихикает. Нгангата еще не пришел в себя после падения.
— Как вы оба? — обеспокоенно спросил Перкар. — Кто-нибудь из вас ранен?
— Нет, — коротко ответил Нгангата.
— Со мной все в порядке, — сказала Хизи, переставая смеяться. — Оставь быка мне.
— Что ты хочешь сказать?
— Он теперь мой, — проговорила Хизи. Она прошла мимо Перкара к стоящей твари. Иллюзия плоти исчезла, теперь зверь был виден как черный скелет с пылающим внутри пламенем.
— Хизи, не надо! — крикнул Перкар, снова становясь между девочкой и чудовищем.
«Она знает, что делает, — сказал ему Харка. — Хотя я никогда в такое не поверил бы».
— Не поверил во что?
Хизи уверенно подошла к быку и похлопала его по лбу; гигантские рога простирались по бокам от нее, словно руки увечного великана. Скелет заколебался и рухнул, воздух задрожал от вырвавшегося на свободу пламени, которое, впрочем, тут же погасло.
— Что произошло? — тихо спросил Перкар Харку.
«Она его проглотила, — ответил меч. — Приняла в себя. Теперь в ее дамакуте два бога».
Хизи обернулась, не в силах подавить торжествующую улыбку. Позади нее простиралась полоса лишившихся жизни костей.
Нгангата первый нарушил странное и пугающее молчание.
— Где Мох? — спросил он.
Предсказатель Дождя был мертв — острый клюв демона-птицы разорвал ему сонную артерию. По обычаю менгов, спутники уложили его тело на плоский камень и оставили в добычу хищникам.
Следов Мха найти так и не удалось.
— Ему удалось скрыться, — наконец признал Перкар. — Интересно как?
Хизи наморщила лоб, вспоминая:
— Я видела, как он въехал в глубь стада и не упал.
— Все ясно, — сказал Братец Конь. — И птица, и это стадо — они посланы гааном, тем, которому Изменчивый навевает сны. Может быть, он в видении сообщил Мху прошлой ночью, что тот должен делать. — Старик покачал головой. — Это могучий колдун, ему подчиняются могучие духи.
151 
