50 
Перкар внимательно посмотрел на Нгангату, потом смущенно кивнул:
— Прости меня. Ты волен умереть вместе со мной, конечно.
— Спасибо.
Словно их согласие послужило сигналом, к ним с криками поскакало несколько всадников. Перкар, оскалив зубы, схватился за рукоять Харки.
«Они не нападают на вас, — сказал меч. — Пока еще нет. Держи меня наготове».
Перкар перевел дух; всадники разделились и окружили их с Нгангатой, громко крича и размахивая топорами и кривыми саблями. Перкар не знал никого из этих кочевников; все они, как и те, что напали на них у потока, носили на шлемах перья — знак войны. У каждого был плащ из человеческой кожи, и высохшие руки хлопали на ветру, как крылья призраков.
Они с Нгангатой молча сидели на своих конях, выслушивая проклятия, которые выкрикивали менги. Наконец один из всадников отделился от остальных и заставил своего разгоряченного коня танцевать на месте. Это был совсем молодой воин с могучими мышцами.
— Эй, ты! — крикнул он Перкару. — Скотовод! Мы будем биться.
Перкар не смотрел ему в глаза; прямой взгляд считался у менгов оскорблением. Вместо этого юноша взглянул на небо, словно разглядывая облака.
— Я не собираюсь сражаться с тобой, — ответил он.
— Мы здесь по приглашению Братца Коня, — добавил Нгангата. — Мы приехали не для того, чтобы биться.
— Это правда, — услышал Перкар чьи-то слова. — Они охотились с нами вместе в предгорьях. — Еще несколько голосов подтвердили слова Нгангаты.
— Охотились в предгорьях… Не там ли он раздобыл моего брата, Свирепого Тигра? — Воин ткнул толстым пальцем в коня, и Перкар понял, что и без того напряженная ситуация стала совсем для них неблагоприятной. Это ведь были менги. Конечно, они узнали коня и стали гадать, где его хозяин.
Перкар оказался избавлен от необходимости отвечать: к первому воину присоединился еще один. Он тоже был совсем молод, и глаза его имели необычный для менга цвет — они были почти зеленые.
— Помолчи, Чуузек. Братец Конь все объяснил нам про этих двоих.
— Эй, кто-нибудь, приведите Братца Коня, — раздался крик из толпы. — И побыстрее! — Перкар не обернулся на голос, но ему показалось, что кричал Хуулег, парень, с которым они вместе охотились и пили пиво.
— Как я уже сказал, — повторил Перкар, — я ни с кем не намерен сражаться. — Воин, которого назвали Чуузеком, бросил на него яростный взгляд. Окружившие их всадники, казалось, разделились во мнениях: многие подбадривали Чуузека, но другие не менее громко возражали против такого нарушения гостеприимства. — Что ты имеешь против меня?
— Вы — те самые белокожий и житель леса. Вы начали эту войну, — громко заявил Чуузек, словно сообщая общепризнанный факт.
Перкар лишь мог, открыв рот, таращить на него глаза. Вместо него на обвинение ответил Нгангата:
— Кто это тебе сказал?
— Гаан. Пророк.
При этих словах все умолкли, но тут раздался голос Братца Коня:
— Ну вот, мои племянники вернулись, — сказал он сухо и совсем негромко; однако в тишине, последовавшей за откровением Чуузека, его услышали все.
— Племянники менга — менги, — бросил Чуузек.
— Так и есть, — согласился Братец Конь. — Они менги — в этом лагере и сейчас. — Старик протолкался сквозь толпу, за ним по пятам шли двое молодых воинов его клана. Братец Конь холодно посмотрел на Чуузека. — Менги знают, как подобает вести себя в деревне родича.
— Да, — подтвердил зеленоглазый парень. — Конечно, знают.
Чуузек, лицо которого было искажено яростью, неожиданно широко улыбнулся и повернулся к Братцу Коню.
— Ты меня не понял, шутсебе. Сейчас ведь бенчин, время пиров и игр. Я только спросил твоего племянника, не хочет ли он сыграть в бечиинеш.
— Не хочет, — рявкнул Братец Конь.
Перкар сжал губы, отчаянно пытаясь вспомнить, что же значит «бечиинеш». Он слышал это слово раньше; вроде бы это что-то похожее на «урони»… Нет: «шлепни». Действительно игра, и притом грубая.
Чуузек отмахнулся от возражения Братца Коня.
— Он может сам мне ответить — раз уж он такой маленький и мягкотелый, что игры менгов не для него.
— Ну, — мягко сказал Перкар, — сражаться я не собираюсь, но если ты хочешь только поиграть…
Братец Конь нахмурился и покачал головой; Нгангата тоже поднял брови, показывая Перкару, что тот соглашается на опасное предложение. Однако нужно же было что-то предпринять, иначе его не оставят в покое даже на то недолгое время, которое нужно, чтобы забрать Хизи. А если бы это и удалось, ничто не помешает отряду воинов последовать за ними и напасть в пустыне, где их не будут защищать авторитет Братца Коня и законы гостеприимства. Нет, пришло время ему показать себя — вот и Чуузек смотрит выжидающе.
50 
