4

ПИР

— Во здравие победителя, Стойкого Государя из рода Куру, да продлятся его годы вечно, и да не изменит ему вовеки твердость руки!

Восседавший во главе стола победитель ощутил, как чаша в его руке (уже не столь твердой) вновь наполняется. И тяжело вздохнул. Здравиц произносилось множество, а пить он не любил и не умел.

Увы, пиршество было в самом разгаре, и конца-краю ему не предвиделось.

Что ж, придется терпеть. Таково бремя славы. Хотел оправдать имя Стойкого Государя — изволь быть стойким!

Слепец в очередной раз вспомнил потрясенное молчание трибун, когда зрители увидели его лицо, лицо слепого — победителя зрячих. И потом искренние поздравления довольного донельзя Грозного, незлое ворчание наставника Крипы, тоже гордого своим учеником, безмолвное обожание, исходящее от прижавшейся к нему супруги…

Она и сейчас рядом, по левую руку — волна тепла и нежности, нечаянный подарок судьбы.

А по правую руку сидел его сута, тот человек, которому он был обязан нынешней победой.

Вообще-то ни женщинам, ни возницам не полагалось присутствовать на пиршествах царей и знати, но кто осмелился бы перечить сегодняшней воле Слепца?!

— А я в ответ поднимаю эту чашу за моего возницу, чьи руки держали поводья нашего общего триумфа! Отныне он будет всегда вести вперед колесницу Стойкого Государя! Да благословят тебя боги, тебя и твое непревзойденное искусство, о Первый Колесничий! — громко провозгласил Слепец, поворачивая бельмастое лицо к герою здравицы.

Застолье одобрительно зашумело, почтив смущенного возницу очередным возлиянием. Все были уже изрядно навеселе и мало вникали в смысл произносимых здравиц. Предлагают еще за что-то выпить? Отлично! Наливай!

Тем временем Слепец наклонился к сидевшему рядом суте и шепотом поинтересовался:

— Я почувствовал твой испуг перед самым финишем. Что там случилось?

— Я испугался за своего сына, господин. Помнишь, обычно он бросал в гонг гирьки с десяти шагов?

— Помню, — кивнул Слепец. — Я иногда слышал, где он стоит.

Такое можно услыхать только от незрячего: «слышал, где стоит».

Но сута привык.

— А сегодня в самый последний момент стражник поймал его возле мишеней, отобрал гирьки и прогнал взашей.

Раскаленная игла пронзила сердце: победы могло и не быть! Из-за бдительного стража, из-за самой мелкой из мелочей…

— Как же ему удалось подать сигнал?

— Он вернулся и в нужное время ударил в гонг колотушкой. Миг промедления — булава господина убила бы его! По счастью, он успел упасть…

Мгновение Слепец потрясенно молчал.

— Я не знал этого, — наконец проговорил он. — Блажен отец сына-героя! Ведь мальчик рисковал жизнью и не мог не понимать этого! Кстати, где он сейчас?

— В помещении для слуг, мой господин.

Слепец молча снял с левого запястья витой браслет — золотую змею с крупным изумрудом в пасти — и протянул драгоценность изумленному вознице.

— Отдай сыну. Скажи, что я от всей души благодарю его за храбрость. И еще… скажи, что больше всего на свете я хотел бы сейчас увидеть его. Но в этом мне отказано.

— Благодарю тебя, мой господин! Разреши мне отлучиться: я хочу порадовать сына немедленно!

— Иди, — с улыбкой кивнул Слепец.

Ему было приятно, что он сумел доставить радость двум верным людям. Незрячий наследник Лунной династии обладал редким, особенно среди царей, даром: он умел радоваться счастью ближних.

Может быть, потому, что не так уж часто бывал счастлив сам.

5

ДРАКА

— Ты что здесь делаешь?!

Очень знакомый вопрос. И очень знакомый тон. Надменный, хозяйский. Только голос совсем другой.

Детский.

Поэтому мальчишка обернулся лениво, можно даже сказать, с достоинством. И смерил взглядом того, кто задал ему вопрос, отнюдь не торопясь с ответом.

Измерения оказались не в пользу вопрошавшего: он был на голову ниже и года на два-три младше. Роскошь одежд, крашенных мореной в пурпур, барственный вид и четверка братьев за спиной (сходство было неуловимым, но явным) дела не меняли.

«Шел бы ты, барчук…» — ясно читалось в карих глазах сына Первого Колесничего, чьи кулаки успели снискать ему изрядную славу меж юных драчунов Чампы.

  37