18 
– Это тебе, моя любовь. – Она закрыла багажник и, медленно толкая кресло вперед, направилась к озеру.
– Быстрее!
– У нас проблема? – Для этого ей понадобится мистер Эрхард. Том был слишком тяжелым для нее.
– Нет же, я хочу поскорее увидеть свой подарок! – Он прижимал сверток к себе одной рукой, а другую быстро засунул в корзину с едой и достал кусок кекса и горсть вишен.
– Убери руки, Том Харпер, или я...
– Нет, Кэти, ты меня слишком любишь.
– Ты прав.
Они снова улыбнулись друг другу. Кейт устроила его под деревом возле коттеджа.
– Теперь я могу открыть? – Он ждал разрешения совсем по-детски, и она кивнула, тогда он быстро разорвал бумагу. Глупо было покупать ему это, но она не смогла устоять, когда увидела. И еще одного она купила в детскую...
– Ой, какая прелесть! Как его зовут? – Том крепко прижал к себе большого бурого мишку, погрузив в него пальцы.
Кейт внутренне возликовала, глядя, как он радуется.
– Я не знаю, как его зовут. Скажи ты. Мне кажется, ему подошло бы имя Джордж.
– Ага. Может быть. – Том глубокомысленно смотрел на мишку.
– Люциус? – Кейт снова улыбнулась. Она была довольна, что купила игрушку. Что из того, что это глупо? Какая разница, если он счастлив?
– Люциус? Нет, ужасное имя. Знаю! Вилли!
– Вилли?
– Вилли! – Он перегнулся и протянул руку Кейт, она наклонилась и поцеловала его в лоб. – Спасибо, Кэти, он очень красивый.
– Он похож на тебя.
Том погладил ее медведем, и оба рассмеялись.
– Хочешь полежать в гамаке? Я позову мистера Эрхарда.
– Нет, здесь хорошо. – Он уютно облокотился на корзину с едой и просидел так полчаса, не спуская Вилли с колен.
После ленча они мирно отдыхали, и Кейт чуть не уснула, сморенная нагретым на солнце воздухом. Легкий ветерок нежно шевелил ее волосы. Она лежала рядом с креслом Тома, а ребенок в ее чреве впервые за этот день угомонился. Потом они передавали друг другу корзинку с вишнями со смехом и плевались косточками в деревья.
– В один прекрасный день здесь вырастет вишневый сад, и никто не будет знать почему.
– Кроме нас. Правда, Кэти? – Правда.
У него был такой мягкий голос, почти мечтательный, что она подумала, а вдруг... Но одно всегда останавливало от желания встряхнуть Тома, чтобы к нему вернулась память: если он когда-нибудь придет в себя, то предстанет перед судом за покушение на убийство. Здесь же он в безопасности. Его ничем уже «не встряхнуть», врач не раз объяснял ей это. Но попытка не пытка. Иногда, только на секунду, он становился похожим на прежнего Тома, и трудно было поверить, как могла маленькая пуля разрушить его до такой степени. Невозможно запретить себе надеяться на лучшее.
– Кэти?
– Да? – Она взглянула на него, держа горсть вишен; она забыла о них на минуту.
– О чем ты думаешь?
– Да так, ни о чем. Просто лежу и наслаждаюсь бездельем.
– Ты очень хорошенькая, когда задумываешься. – И он вежливо отвел взгляд с ее живота. Ему было жаль, что она такая толстая, но это не имело значения. Он любил ее, несмотря ни на что.
– Спасибо, Том. – Она налила ему лимонада и снова откинулась на траве. Тень от высокого дерева защищала от солнца, и царило удивительное спокойствие в полуденном летнем воздухе.
– Здесь красиво, правда?
Он кивнул в ответ со счастливой улыбкой и кинул еще одну горсть косточек в сторону коттеджа.
– Мне бы рогатку.
– Что бы ты с ней делал?
– Во всяком случае, я никому не собираюсь причинять вреда, – сказал он обиженно, – просто, чтобы пострелять косточками в деревья. – После чего он снова заулыбался безмятежной улыбкой.
– Откуда ты узнал про рогатку? – Они вышли из моды много лет назад.
– По ТВ.
– Ужасно.
– Может быть, я сам сделаю.
Но Кэти больше его не слышала. Ребенок со всей силы брыкнул ее под ребра. Она сделала глубокий вдох, потом медленный выдох и подумала, не пора ли возвращаться домой. Было уже около двух, а ей предстоял долгий путь. Она пробыла здесь уже четыре часа. Это не много, но в ее теперешнем положении вполне достаточно. Она взглянула на Тома, тщательно целившегося в дерево новой горстью косточек. Одна щека была вымазана шоколадом. Кейт села, нежно вытерла ее и посмотрела в сторону коттеджа. Мистер Эрхард вошел туда почти час назад.
– Я на минуту зайду в дом, милый. Тебе что-нибудь принести? Он счастливо замотал головой:
– Нет.
Мистер Эрхард ждал, читая газету и покуривая трубку. Прямо скажем, занятие слишком зимнее для такого солнечного дня.
18 
