56 
— Вы с Полом что, заклятые враги? — спросил у Глэдис Тони, когда после ужина они вместе возвращались к палаткам.
Его непосредственность обезоружила Глэдис.
— Вроде того, — ответила она честно. Не хватало еще сообщить, что они были любовниками. Слишком сложно и слишком отдает дешевой мелодрамой, да Тони и не спрашивал об этом.
— Я думаю, мы справимся. Африка — не самое подходящее место для вражды, — добавила она, и Тони удовлетворенно кивнул.
Глэдис лежала без сна на шаткой койке, грозившей развалиться от любого неосторожного движения, она думала, что сказать-то просто, а вот как оно будет на самом деле? Ведь Пол не захотел быть ей другом. Он продолжал отталкивать ее, и для Глэдис это было еще одним ударом. Конечно, она сделала все, что могла, но разве от этого легче?
Пол улетел на два дня в Могадишо, и Глэдис получила небольшую передышку. Она использовала ее для того, чтобы сосредоточиться на работе. Фотоаппарат Глэдис заглядывал, казалось, прямо в души людей, но это никому не мешало. Напротив, ее ненавязчивое внимание согрело атмосферу в лагере, и к тому моменту, когда Пол вернулся из Могадишо, Глэдис успела со многими подружиться. Теперь ей было уже не так тяжело видеть его и говорить с ним.
В пятницу вечером медсестры решили устроить у себя вечеринку, на которую пригласили всех желающих. Глэдис долго колебалась, не обидеть бы кого, но в конце концов решила не ходить. Она была совершенно уверена, что Пол тоже там будет. Ей не хотелось начинать все сначала. Все-таки удалось немного успокоиться, и слава богу.
Она осталась в палатке и читала при свете карманного фонарика, когда снаружи, у самого входа, что-то громко зашуршало. Вздрогнув от страха, Глэдис приподнялась на локте и посмотрела на противомоскитный полог. Она была уверена, что возле палатки бродит какое-то животное или, того гляди, заползет змея, которых в окрестностях лагеря было порядочно. Оружия у нее не было. Глэдис направила на вход в палатку луч фонаря, готовая закричать при малейших признаках опасности. Это был Пол. Он заглянул в палатку, щурясь от яркого света, бившего ему прямо в глаза.
— Ох, — сказала Глэдис. — Я думала, это рогатая гадюка!
— Это она и есть, — ответил Пол, загораживая глаза ладонью. — Извини, если я тебя напугал… Я хотел спросить, почему ты не пошла на вечеринку?
— Я устала, — солгала Глэдис.
— По-моему, ты врешь, — сказал Пол. — Ты никогда не устаешь.
Да, Глэдис следовало трижды подумать, прежде чем пытаться ввести его в заблуждение. Но на самом деле она не особенно боялась, что он прочтет ее мысли, — гораздо больше ее пугало, что Пол может заглянуть к ней в душу. И он вполне способен был, это сделать. Шесть месяцев, на протяжении которых Глэдис делилась с ним своими самыми сокровенными надеждами и мечтами, не пропали даром. Теперь Пол мог видеть ее насквозь.
Тогда почему же он не разглядел страшные кровоточащие раны, которые сам нанес ей?
— Сегодня я устала, — упрямо повторила Глэдис. — Кроме того, мне давно хотелось кое-что почитать.
— Ты сказала, что мы могли бы быть Друзьями, и я готов попробовать, — неожиданно заявил Пол. — Что, предложение еще в силе или я опоздал?
— Мы друзья, — ответила Глэдис, но он покачал головой.
— Нет. Мы все еще кружим вокруг друг дружки, словно раненые львы. Настоящие друзья так себя не ведут, — сказал он и прислонился плечом к центральному шесту палатки.
— Но мы не львы, — негромко возразила Глэдис. — Мы просто люди, а люди иногда делают друг другу больно. Даже если они друзья…
— Мне очень жаль, что я обидел тебя, Глэдис, — с мукой в голосе произнес Пол, пока она вела отчаянную борьбу с собой. Глэдис старалась не пустить его в свое сердце. Так она выстрелами отгоняла бы от палатки льва. И то и другое было трудным делом.
— Я не хотел, — добавил Пол. — Не хотел, понимаешь?.. Но иначе я просто не мог. То, что мной владело, было сильнее меня.
— Я все понимаю, Пол. — Глэдис отложила книгу и уселась поудобнее. — Перестань, не казни себя. Наверное, так должно было случиться…
И она грустно посмотрела на него. Снова эта боль, и казалось, ей не будет конца.
— Что в порядке?! — с горячностью воскликнул Пол. — Мы оба все еще наполовину мертвы. По крайней мере я — мертв… Я попробовал все, за исключением, быть может, отворотного зелья и колдовства, но ничто не помогло. Я принадлежу ей, Седине! И всегда буду принадлежать.
56 
