165 
Чудакулли задумчиво уставился в небо.
— Что ж, джентльмены, мы не станем требовать от мужчины нарушения слова, данного старушке-мамочке. Это стало бы ужасным преступлением, хуже убийства. Значит, будем играть вдесятером. Ладно, справимся.
Высоко на трибунах, редактор «Таймс» взял свой блокнот и объявил:
— Я спускаюсь вниз. Глупо сидеть вдали от места событий.
— Вы идёте на поле, сэр?
— Да. Хочу лично видеть, что происходит.
— Судья вам не позволит, сэр!
— Ты не станешь играть, Трев? — спросила Гленда.
— Я ведь сто раз повторял! Запарился уже, сколько можно-то? Я обещал старушке-мамочке!
— Но ты член команды, Трев.
— Я обещал старушке-мамочке!
— Верно, однако мне кажется, она простит.
— Тебе легко говорить! А мне откуда знать, простит или нет?
— Есть способы, — раздался чей-то бодрый голос.
— О, привет, доктор Икоц, — поздоровалась Гленда.
— Я случайно подслушал ваш разговор, и если мистер Вроде сообщит мне, где она похоронена, а судья даст нам немного времени… ну, тогда, возможно…
— Не смей соваться с лопатой к моей маме! — закричал Трев, по его лицу потекли слёзы.
— Мы понимаем, Трев, — принялась утешать его Гленда. — Со старушками-мамочками всегда всё непросто. Почти не сознавая, что говорит, она добавила: — И Джульетта тоже поймёт, я уверена.
Она взяла Трева за руку и потянула прочь с игрового поля. Трев был прав. Всё пошло наперекосяк. Надежды постепенно таяли.
— Вы отдали им очко, сэр, — напомнил Думмер, когда игроки заняли позиции для очередного розыгрыша мяча.
— Я верю, что мистер Орехх будет прекрасным вратарём, — заявил Чудакулли. — Я покажу им, что бывает с людьми, которые пытались отравить волшебника.
Раздался свисток.
— ВСЕМ ДВАДЦАТЬ ОТЖИМАНИЙ! Извините, джентльмены, я сам не понимаю, что говорю…
Что бывает с людьми, которые отравили волшебника? В краткосрочной перспективе, они получают преимущество на футбольном поле, вот что. Отсутствие профессора Макароны сказалось на Академиках самым трагическим образом. Он был центром, вокруг которого строилась вся стратегия университетской команды. Приободрённые Юнайтед удвоили натиск, стремясь добить противника.
"Но всё равно, — думал редактор «Таймс», лёжа на краю игрового поля рядом с иконографистом, — волшебники, кажется, пытаются как минимум сохранить статус кво".
Он стремительно делал записи, стараясь не обращать внимания на дождь из обёрток от пирогов, кожуры от бананов, пустых мешочков из-под жареного гороха и, порой, пивных бутылок, которые швыряли на поле болельщики. Так, у кого сейчас мяч? Он бросил взгляд на поспешно нацарапанную табличку с номерами и именами игроков. Ах, да. Юнайтед прорвались на половину поля НУ, и впереди всех бежал Энди Шэнк, не слишком приятный тип… происходившее явно не относилось к стандартным футбольным манёврам. Все остальные игроки Юнайтед сгрудились вокруг него. Так что он бежал в центре группы телохранителей. Даже сами Юнайтед явно не очень понимали, что происходит, однако Шэнк умудрился нанести мощный удар по воротам… тут же перехваченный не кем иным, как мистером Ореххом. Вильям снова глянул на свою табличку. Да, это орк. Редактор записал в блокноте: "…у которого явный талант к хватанию крупных округлых объектов". Тут Вильяму стало стыдно, и он зачеркнул только что написанное. "Мы, конечно, иногда привираем, но всё-таки мы не жёлтая пресса", — подумал он.
Орк.
Орехх пританцовывал в воротах, высматривая кого-то, кому можно с пользой для дела отдать пас.
— Нельзя прыгать так целый день, Орк, — язвил стоявший прямо перед ним Энди. — Придется тебе выпустить мяч, Орк. Что, маловато у тебя друзей тут, а, Орк? Говорят, у тебя есть когти. Покажи-ка нам свои когти, Орк. Они тебе помогут мяч держать.
— Мне кажется, у вас серьёзные личностные проблемы, сэр.
— Чего?
Орехх послал мяч по навесной траектории над головой Энди, прямо в толпу игроков, где тут же завязалась яростная борьба. Потом раздался крик и очередной свисток. А вслед за свистком зазвучала речёвка. Похоже, она зародилась где-то в районе расположения миссис Эткинсон, но очень быстро распространилась по всему стадиону: "Орк! Орк! Орк! Орк! Орк! Орк! Орк!"
Чудакулли с трудом поднялся на ноги.
— Поганцы достали меня, Генри, — крикнул он, его голос почти потонул в рёве зрителей. — Коленная чашечка! Коленная, чёрт её возьми, чашечка!
165 
