163 
— Что случилось, сэр? — спросил ассистент редактора.
— Не пойму, отсюда не видно. Макарона снова взял мяч, а потом столкнулся с парой игроков Юнайтед, и все трое кучей повалились на поле.
Орехх, первым добежавший до пострадавшего Макароны, мрачно взглянул на Трева.
— Смещение коленных чашечек, — объявил он. — Нужна пара человек, чтобы отнести его в больницу леди Сибил.
Бывший Декан посмотрел на собравшихся в кучку футболистов.
— Итак, что здесь случилось, мистер Шэнк? — спросил он. Пот тёк по его щекам и капал с подбородка.
Энди мгновенно отсалютовал, на секунду приложив пальцы к виску.
— Ну, сэр, я, в соответствии с правилами, бросился вдогонку за мистером Макароной, но неожиданно Джимми Ложка, — вот он, — решил поступить также. Мы столкнулись, и в ту же секунду оказались на земле задом кверху, извините мой клатчский.
Трев нахмурился.
Выражение лица Энди не оставляло сомнений. Он врал. И знал, что врёт. И знал, что все это знают, но ему было плевать. Более того, он явно наслаждался ситуацией. На ногах Энди красовались такие тяжёлые ботинки, что к ним можно было спокойно швартовать лодки.
— Они нарочно зажали его, как мясо между кусками хлеба в бутерброде, — пожаловался Трев судье.
— Вы можете доказать своё утверждение, молодой человек?
— Ну вы же сами видели, что сталось с бедолагой.
— Да, но как вы докажете сговор?
Трев явно не понимал о чём речь, и Орехх подсказал ему шёпотом:
— Как ты можешь доказать, что всё подстроено?
— Кто-нибудь может? — спросил рефери, оглядывая игроков. Никто не мог. Трев гадал, сколько из них сказали бы правду, не стой здесь рядом Энди, улыбавшийся невинно, словно акула. — Я судья, джентльмены, но я могу судить лишь то, что видел. В данном случае я не видел ничего.
— Конечно, они нарочно так подстроили, — возмутился Трев. — Послушаете зрителей. Они всё видели!
— Да поглядите же! На них такие ботинки, что можно дуб сшибить одним ударом! — возмутился Чудакулли.
— Разумеется, Наверн, то есть, извините, капитан. Однако правил на сей счёт не существует, да и в любом случае, такие ботинки являются традиционной обувью для игры в футбол.
— Эта обувь опасна для жизни!
— Я понимаю, к чему вы клоните, но мне-то как быть, а? — ответил Генри. — Если я сейчас прекращу игру, с этого поля нам живыми не уйти. Даже если мы избегнем гнева толпы, нас неизбежно настигнет гнев Ветинари. Игра будет продолжена. Невидимые Академики могут выставить запасного игрока, а кроме того, я… — он сверился с блокнотом. — Ах, да. Я назначу свободный удар с того места, где произошёл прискорбный несчастный случай. Кроме того, я не потерплю новых подобных «случаев». Мистер Хряккетт, будьте любезны довести это до сведения вашей команды.
— К чёрту всё, это война тут, что ли? — завопил Трев. — Они только что сбили нашего лучшего игрока, и вы позволите им уйти с улыбочкой?
Однако рефери был когда-то Деканом НУ, в конце концов. Человеком, привыкшим спорить с самим Наверном Чудакулли. Он наградил Трева ледяным взглядом и отвернулся, обратившись к Архиканцлеру:
— А вы, капитан, надеюсь, доведёте до своей команды, что мои решения окончательны. Даю вам на это пять минут, а также на то, чтобы вынести бедного профессора Макарону с поля и найти ему лекаря.
— Лекарь уже здесь, — проревел чей-то голос позади них.
Они обернулись. Высокий человек в цилиндре и с маленьким саквояжем в руках приветливо кивнул присутствующим.
— Доктор Лужайка, — сказал Чудакулли. — Не ожидал встретить вас здесь.
— Неужели? — откликнулся доктор. — Да я ни за что не пропустил бы такое зрелище. Так, теперь… кто-нибудь, отволоките пострадавшего за край поля, чтобы я мог заняться им. Счёт за услуги, как обычно, направлять вам, Наверн?
— А вы не хотите забрать пациента в какое-нибудь более спокойное место? — осведомился рефери.
— Ни в коем случае! Я хочу наблюдать за игрой.
— Они вывернулись, — посетовал Трев, уходя вместе с Ореххом с поля. — Все всё поняли, но Юнайтед выкрутились.
— Остальная наша команда в порядке, мистер Трев, — утешил его Орехх, зашнуровывая ботинки. Разумеется, собственного изготовления. Они сидели на ноге, как влитые. — А ещё есть запасной игрок это я, разумеется. Буду играть изо всех сил, обещаю.
До настоящего момента, сегодняшний день казался Библиотекарю довольно скучным. Не считая того раза, когда он влез на ворота в начале игры. Стоять, буквально, на воротах было тоскливо, и он проголодался. Поэтому его весьма порадовал крупный банан, внезапно возникший в поле зрения. Позже все согласились, что, в контексте текущих событий, к такому неожиданному подарку следовало отнестись с известной осторожностью. Но банан всегда банан, Библиотекарь был голоден, а метафизика — пустой звук. Он съел этот банан.
163 
