очень нудно 
39 
— Вы правы в своих предположениях, мистер Трев. Действительно, я поднял немало тяжестей до своего рождения. Ещё ребёнком тогда был, разумеется.
Они некоторое время шли молча. Наконец, Трев сказал:
— Ты не мог бы повторить? А то я чё-то не врублюсь. То есть, рубильник заело, что ли. Такой здоровенный, что аж из уха у меня торчит.
— Ах, да. Видимо, я смутил вас своим утверждением. Было время, когда мой разум пребывал во тьме. Потом брат Овёс показал мне дорогу к свету, и я был заново рождён.
— Религиозные дела, значит.
— Так и есть. Вы спрашивали, почему я сильный? Просто пока я жил во тьме кузницы, я постоянно поднимал тяжести. Вначале щипцы, потом молоток, потом большой молот, а однажды смог поднять наковальню. Это был хороший день. В тот день я обрел свободу.
— Почему ты стал свободен, подняв наковальню?
— Потому что я был прикован к ней цепью.
Снова помолчали. Наконец, Трев спросил, осторожно подбирая слова:
— Кажется, тебе круто там пришлось?
— Теперь уже легче, полагаю.
— Да уж, тут поневоле задумаешься о том, что у меня всё не так уж и плохо
— Особенно в присутствии некой юной леди, мистер Трев?
— Именно, раз уж ты спросил. Я всё время о ней думаю! Она мне очень нравится! Но она Долли! — несколько фанатов обернулись на эти слова и он понизил голос до шёпота. — У её братьев кулаки размером с бычью задницу!
— Я читал, мистер Трев, что истинная любовь преодолевает все преграды и смеётся над мастерами замочных дел!
— Неужели? А что она делает, когда её лупят по роже бычьей задницей?
— Поэты не углублялись в данную тему, мистер Трев.
— Кроме того, — заметил Трев, — замочники обычно тихие парни, слыхал об этом? Аккуратные и терпеливые. Вроде тебя. Подозреваю, ты мог бы от них просто отшутиться, если что. Ты, наверное, со многими девушками встречался. Портрет у тебя, конечно, так себе, это факт, зато ты словечки всякие мудрёные знаешь. Они, поди, с руки у тебя ели… после того как ты её мыл, конечно.
Орехх призадумался. Он вспомнил её светлость и мисс Здравопут. Ни одна из них не подходила под определение «девушки». Конечно, там были ещё Маленькие Сёстры, определённо юные и, вероятно, женского пола, но они скорее походили на умных цыплят, и уж точно не выглядели слишком уж привлекательными, особенно во время кормления…. Нет, как ни крути, применительно к ним слово «девушки» тоже не казалось подходящим.
— Нет, я не встречал многих девушек, — наконец, объявил он.
— А Гленда? Она к тебе неровно дышит, помяни моё слово. Только будь осторожен, а то она примется рулить твоей жизнью, если ты ей позволишь. Она со всеми так поступает.
— Мне кажется, между вами что-то было, — заметил Орехх.
— А ты у нас смекалистый, да? Тихий, но вострый. Как нож. Да, пожалуй, можно сказать, что была у нас история. Я бы предпочёл географию, но она постоянно била меня по рукам. — Трев замолчал, ожидая реакции. Напрасно. — Это была шутка, — добавил он, без особой, впрочем, надежды на понимание.
— Спасибо, что пояснили, мистер Трев. Я расшифрую её позже.
Трев вздохнул.
— Теперь я переменился. Джульетта… о, ради неё я готов проползти милю по битому стеклу, лишь бы только подержать её за руку, кроме шуток.
— Считается, что написание поэмы помогает проложить путь к сердцу возлюбленной, — поделился знаниями Орехх.
Трев приободрился.
— О, трепаться я умею. Если я напишу ей письмо, ты ведь передашь его, правда? На шикарной бумаге, что-то вроде, дай смекнуть… "Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев". Ну, как тебе?
— Речь ясная и благородная, мистер Трев. Но может вы позволите мне, гм, улучшить кое-что..?
— Нужны слова подлиннее, да? И предложения позаковыристее? — предположил Трев.
Орехх не обратил внимания на эту речь, глядя Треву за плечо.
— Звучит миленько, — раздался голос у Трева над головой. — Ты знаешь кого-то, кто умеет читать, умник?
В пользу братьев Столлоп можно было сказать только одно: они отличались от Энди. Хотя различие было непросто заметить, особенно в драке, когда кровь заливает глаза. Коротко говоря, Столлопы знали, что грубая сила всегда работает, и поэтому не искали иных путей, тогда как Энди был хладнокровным психопатом, за которым люди шли лишь потому, что стоять за ним было гораздо безопаснее, чем перед ним. Он мог быть даже очень мил, когда постоянно скачущее настроение располагало его к добродушию; самый подходящий момент, чтобы удрать. Что касается Столлопов, то пытливый исследователь быстро обнаруживал, в кого у Джульетты такие мозги. Семейная черта. С точки зрения Трева, у него было пред Столлопами лишь одно преимущество: они воображали себя толковыми, потому что никто не рискнул объяснить им истинное положение вещей.
39 
