очень нудно 
44 
Сержант поискала, на ком бы сорвать злость, и выбрала Трева.
— Ты! Трев Вроде. Это теперь твоя забота! Иди и разыщи своего приятеля. И если снова начнутся проблемы, то будут… проблемы. Ты слышал?
— Дважды, сарж! — Трев не смог удержаться от подколки, просто не смог, хотя втайне обливался холодным потом. Но в то же время ощущал счастье… бодрость… облегчение. Некоторые люди не способны уважать откровение, даже когда оно снисходит на вас столь очевидным образом. Откровения просто не входят в обязанности полицейских.
— Для тебя я сержант! Держи!
Трев умудрился налету поймать значок.
— Спасибо, сарж!
— Выметайся!
Он вымелся, и успел уже отойти на приличное расстояние от участка, когда из темноты к нему шагнула неясная тень. Трев не удивился, он этого ожидал. В тёмном воздухе разлился отчётливый запах. Ну, слава богу, это хотя бы не Энди. Без Энди Трев сейчас мог легко обойтись.
— Да, Картер? — спросил он туман.
— Как ты понял, что это я?
Трев вздохнул.
— Догадался.
Он прибавил шагу.
— Энди хочет знать, что ты им сказал.
— Не боись, всё улажено.
— Улажено! Как? — полноватому Картеру приходилось почти бежать, чтобы поспеть за Тревом.
— Не собираюсь тебе объяснять.
О, прелесть момента.
— Но я могу сказать ему, что мы не замазаны?
— Всё улажено! Утрясено, упаковано и завязано ленточкой! Поправлено. Миновало. Никогда не происходило.
— Ты уверен? — переспросил Картер. — Он изрядно на взводе.
— Хей, ну что тебе ещё сказать? — Трев раскинул руки, изобразив танцевальное па. — Я Трев Вроде!
— А, ну тогда ладно. Знаешь, думаю Энди позволит тебе вернуться в Ватагу. Клёво будет, а?
— Ты знаешь, как Орехх услышал название Ватаги, Картер?
— Нет. Как?
Трев ему сказал.
— Ну… — начал Картер, но Трев его перебил.
— Это ж прикольно, Картер. А также немножко жалко и грустно. Действительно так и есть. — Трев неожиданно остановился, Картер даже налетел на него. — Вот тебе совет: перестань быть Картером-Вонятером, это до добра не доведёт. И Воньмейстером тоже. Уж поверь мне.
— Но ведь все зовут меня Картер-Вонятер, — простонал Воньмейстер.
— Следующему, кто попробует, дай в пятак. Сходи к доктору. Жри поменьше мучного. Избегай тесных комнаток. Пользуйся одеколоном, — посоветовал Трев, снова набирая скорость.
— Куда ты идёшь, Трев?
— Прочь из Толкучки! — через плечо бросил Трев.
— Ты что, не слышал Энди? Толкучка повсюду!
Треву казалось, что он аж светится на ходу. Скоро всё переменится. Как только объявится Смимс, Трев пойдёт к нему и попросит работу получше…
Впереди из тумана вновь возникла смутная фигура.
— Миштер Вроде? — спросил человек.
— Кто ты? — спросил Трев, и добавил: — Или что ты?
Человек вздохнул.
— Нашколько я понимаю, вы друг индивида, недавно доштавленного в больнитшу, — сказал он.
— А тебе-то что?
— Много што, — ответил незнакомец. — Могу я ужнать, доштаточно ли вам ижвештно об этом джентльмене?
— Мне не о чем с тобой болтать, — взъерепенился Трев. — Всё улажено, понял?
— Я шомневаюсь в этом, — ответил человек. — Мне надо поговорить ш вами. Меня жовут Игорь.
— А, припоминаю. Ты тот, кто сделал Орехху сэндвич? — спросил Трев.
— Конешно. Тунец, шпагетти и варенье, с мршипановой крошкой. Моё фирменное блюдо. Што вы знаете о его прошлом?
— Ни шиша, мистер.
— В шамом деле?
— Послушай. В подвале, мы ковыряемся в свечном воске, а не в прошлом, понял? Просто не лезем в чужие дела. Я знаю, что ему приходилось нелегко, и это всё, что я намерен cказать тебе.
— Похоже, — согласился Игорь. — Нашколько я понимаю, он иж Убервальда. В Убервальде обитают многие штранные и опашные сождания.
— Поправь, если я ошибаюсь, но ты вроде тоже из Убервальда? — поинтересовался Трев.
— Да, раж уж вы шпросили.
Трев призадумался. Игори порой встречались в городе. Обыватели знали о них немногое: они могут пришить тебе что хочешь, ловчее, чем Стража, занимаются странными экспериментами в подвалах и любят бродить по улицам в грозу.
— Я считаю, ваш друг может бать вешьма опашен, — заявил Игорь.
Трев попытался вообразить опасного Орехха. Это было непросто, пока он не вспомнил о воротах, разломанных броском мяча через половину длины улицы. Он тут же пожалел об этой мысли.
44 
