Последние отзывы

  72  

— Садись, Майкл. Садись, поешь чего-нибудь, — повторял старик Полкари, уговаривая мистера Лири.

Но ирландец был слишком взволнован и не мог есть. Он выпил пива, затем добавил один или два бокала красного вина. Дэнни знал: бедняга мистер Лири не мог поднять глаза на Кармеллу дель Пополо — он сразу представлял невыбритый клинышек волос на ее левой подмышке. А когда из кухни, хромая, вышел Доминик и принес учителю английского порцию его любимого мясного хлеба, будущий писатель заметил, что мистер Лири как-то странно смотрит на его отца, словно видит повара впервые. А мистер Лири тем временем, скорее всего, раздумывал: «Может, ногу этому человеку и впрямь покалечил медведь? И может, в самом деле существовала индианка с волосами до пят, которая весила триста или даже четыреста фунтов?»

Мистер Лири сознавал: в своем письме в Эксетер он солгал насчет склонности иммигрантов к преувеличениям, заявив, что юный Бачагалупо «не похож на остальных». Что касалось писательских преувеличений, здесь Дэнни был прирожденным фантазером! Однако сейчас Дэнни ничего не фантазировал. В эту апрельскую ночь ему было очень грустно, поскольку он пусть и немного, но продолжал любить Кэти Каллахан. (Он только сейчас начинал понимать смысл отцовских слов о «летальном» синем цвете глаз.)

Как там пел Джонни Кэш?^[73] Дэнни стал вспоминать слова песни, слышанной лет шесть или семь назад.

• Мне не сбежать от этих синих глаз,
• Они преследуют меня повсюду.

Все это еще больше отвлекло его от писания, как будто он решил физически удалиться (или отстраниться) оттого вечера в «Vicino di Napoli» и от дорогого его сердцу мистера Лири.

Мистеру Лири понадобилось выпить третий или даже четвертый бокал вина и съесть почти весь мясной хлеб, прежде чем у него хватило смелости засунуть руку во внутренний карман пиджака и достать голубовато-серый конверт. Пятнадцатилетний Дэнни сразу заметил малиново-красные буквы и понял, откуда это письмо. Он знал цвета Эксетера!

— Поймите, Доминик, это закрытое учебное заведение, где учатся только мальчики.

Молодой писатель и сейчас слышал слова мистера Лири и видел, как кивком головы он указывал на хорошенькую Элену Калоджеро и ее рано созревшую подружку Терезу ди Маттиа. Когда после школы Дэнни переодевался на кухне, натягивая черные брюки, в которых убирал со столов, эти девицы вечно оказывались там.

— Девочки, не мешайте Дэнни переодеваться, — говорил им Тони Молинари, но бесстыжие девки только хихикали и соблазнительно покачивали бедрами.

Возможно, помимо его дорогого мистера Лири Дэнни стоило поблагодарить и Элену с Терезой. Они не в последнюю очередь повлияли на решение отца отпустить его в Эксетер.

Тяжело было описывать сцену, когда отец со слезами на глазах сказал ему:

— Ну что ж, Дэниел, если Майкл прав и это действительно хорошая школа… если тебе очень хочется там учиться… думаю, мы с Кармеллой будем иногда тебя навещать. Да и ты будешь иногда приезжать на выходные в Бостон.

На двух этих «иногда» отцовский голос дрогнул. Дэниел вспоминал ту сцену сейчас, в Айове, когда дождливой апрельской ночью ему не писалось, но он изо всех сил пытался заставить себя писать.

Дэнни вспоминал и то, как он скрылся в кухне ресторана, не желая, чтоб отец видел его слезы. Кармелла уже вовсю плакала, но она плакала по любому поводу. Потом он слегка намочил тряпку и вернулся в зал. Мистер Лири, наслаждавшийся красным вином, не заметил, как его лучший ученик старательно стирает большую букву «О» с темно-синего плаща. Стереть эту букву оказалось намного легче, чем остальные события того вечера и ночи.

Он никогда не забудет той ночи. Дэнни лежал в своей комнате и слышал, как плачет отец. Повару было не успокоиться. Кармелла, естественно, тоже плакала, хотя и пыталась утешить Доминика.

Наконец юный Дэнни не выдержал и постучал в стену их спальни.

— Я люблю вас обоих! Я буду часто приезжать домой! Во все свободные выходные!

— Я люблю тебя! — всхлипывая, пробормотал в ответ отец.

— И я люблю тебя! — шмыгая носом, добавила Кармелла.

Ему не давалась эта сцена. Как он ни выстраивал ее, получалось как-то не так. Дэниел Бачагалупо смотрел на написанные строчки и думал, почему же суть ускользает от него.

Глава «Бегство в школу» была частью второго романа двадцатипятилетнего писателя. Свой первый роман он написал в конце первого года обучения в Писательской мастерской при Айовском университете. Второй год и третий, завершающий, он потратил на шлифовку произведения. Дэнни повезло: когда он заканчивал Нью-Гэмпширский университет, один из писателей, преподававших там на факультете английского языка, познакомил его с литературным агентом. Первый же издатель, которому был предложен роман Дэнни, согласился его опубликовать. Только через несколько лет Дэниел Бачагалупо понял, как улыбнулась ему судьба. Никто из выпускников Писательской мастерской не мог похвастаться романом, принятым к публикации. Дэнни завидовали, на что он не обращал внимания. Он почти не имел друзей среди сокурсников. Большинство студентов были людьми холостыми, любившими сборища. Дэнни — человек женатый и отец маленького ребенка — редко принимал участие в их вечеринках.

  72