Последние отзывы

  85  

Лиана, казалось, знала каждого из раненых по имени. Фотокорреспонденту удалось запечатлеть тот момент, когда она наклонилась, чтобы поцеловать одного из них в щеку. Можно было подумать, что пассажиры неохотно покидают корабль, они обнимались на прощанье., обменивались адресами, хлопали друг друга по плечам, благодарили и поздравляли капитана и команду и только потом по одному забирали свои сумки и сходили на землю. Лиана, Ник и дети уходили с корабля последними. Когда они наконец оказались на причале, все посмотрели друг на друга, не веря, что они уже на берегу.

— Ну вот мы и дома. — Ник смотрел на Лиану поверх детских голов. Оба они не могли заставить себя радоваться, и единственное, чего им хотелось — упасть друг другу в объятия.

— Нет, пожалуй, еще не дома. — Лиане с дочерьми предстояло еще добираться до Центрального вокзала, а оттуда на поезде — в Вашингтон.

— Но теперь уже скоро. — Внешне он держался спокойно, но какая буря бушевала внутри! Он настоял на том, чтобы помочь им с такси и проводить на поезд. Вдруг Лиана рассмеялась, а Ник усмехнулся. — Мы выглядим, как толпа бродяг. — Он снова посмотрел на свой костюм, взятый у одного из матросов, и только теперь вспомнил, что у корабля его должен ждать лимузин.

По дороге на вокзал Ник и девочки дружески поддразнивали друг друга. Доехали, как им показалось, слишком быстро. Лиана взяла билеты, и они вышли на перрон. Она подумывала о том, чтобы остановиться на несколько дней в Нью-Йорке, но лучше уж сразу ехать в Вашингтон. Если бы она осталась здесь, она вряд ли смогла бы бороться с искушением увидеть Ника. Он устроил в купе их скудный багаж, а потом на миг остановил взгляд на Лиане. Она и дети смотрели на него.

— До свидания, дядя Ник. Приезжайте к нам скорее, — сказала Элизабет, Мари-Анж вторила ей. Обращение «мистер Бернхам» они отбросили уже давно.

— Ладно, приеду. А вы хорошенько заботьтесь о маме.

Лиана слышала, что его голос дрожит от волнения, ей самой пришлось бороться со слезами. Но они все равно потекли, когда он обнял ее и нежно шепнул: «Береги себя, любимая».

Они медленно разжали объятия, и он стал медленно уходить, все еще повернувшись лицом к Лиане, а затем вышел из вагона, украдкой, чтобы не заметили дети, смахнув слезы. Он стоял на перроне и махал рукой, широко улыбаясь. Все трое высунулись в окно, по очереди поцеловали его, потом Лиана заставила девочек отойти от окна, еще раз поцеловала его и прошептала: «Я люблю тебя». Ник стоял на платформе до тех пор, пока она могла его видеть, а потом, судорожно сглотнув, Лиана подавила рыдания и отошла от окна.

Она присела на диван, покрытый каштанового цвета бархатом, и, пока девочки пререкались между собой из-за ручек, выключателей и рычажков, закрыла глаза и представила Ника. Она тянулась к нему всей душой, каждой своей клеточкой, она так хотела увидеть его опять… хотя бы на мгновение. Она снова видела себя в каюте первого помощника — в объятиях Ника. Мука была просто невыносимой, и, не в силах больше сдерживать рыдания, она что-то сказала детям и вышла в коридор, прикрыв за собой дверь.

— Чем-нибудь помочь, мэм? — обратился к ней проводник, высокий негр в безукоризненном костюме с белым воротничком.

Но Лиана не сумела ему ничего ответить, только покачала головой. Слезы потоком хлынули из глаз.

— Мэм? — Он не понимал причины ее слез, а она только снова покачала головой.

— Все в порядке, — сказала она.

Но это было не так. Как рассказать ему, что две недели назад она оставила мужа в оккупационной Франции, что они пересекли Атлантику На фрахтовом судне под постоянной угрозой немецких подводных лодок, что она видела, как тонет корабль, видела трупы людей в морской воде, что она ухаживала за почти двумястами обожженных и раненых… что она полюбила человека, с которым только что распрощалась и которого, возможно, больше никогда не увидит… все это было выше слов. И теперь она стояла в несущемся поезде, наклонившись к окну, и сердце ее разрывалось на части.

А на Центральном вокзале Ник медленно шел к выходу. Голова опущена, в глазах слезы. Можно было подумать, что он потерял лучшего друга, который умер у него на руках сегодня утром. На улице он поймал такси и поехал домой. Выяснилось, что дом пуст — там нет ни жены, ни сына.

— Миссис Бернхам в Кэйп-Код с друзьями, — сказала ему новая горничная.

А поезд несся к Вашингтону.

Глава двадцать четвертая

Тем же вечером, в восемь часов Лиана с девочками сняла номер в гостинице «Шорхэм». Ей казалось, что они не спали уже много дней — измученные, грязные, у девочек то и дело глаза оказывались на мокром месте. За последние несколько месяцев, а особенно в последние недели, им пришлось слишком много пережить, и теперь трудно было поверить, что они снова вернулись в Соединенные Штаты. Люди выглядели здесь такими счастливыми, беззаботными, нормальными. Не было видно ни напряженных лиц, как в Париже перед оккупацией, ни свастик, появившихся там на всех углах после вторжения немцев, ни раненых, как на корабле. Здесь не было ничего того, к чему они успели привыкнуть и что на самом деле было совершенно ненормально. Час проходил за часом, а Лиана все лежала в постели без сна, с трудом подавляя желание позвонить Нику в Нью-Йорк и отменить все разумные обещания, которые они дали друг другу, помня об обязательствах перед другими. Единственное, чего ей хотелось, так это снова оказаться в его объятиях. А Ник в своей постели в Нью-Йорке вел столь же ожесточенную схватку с самим собой, борясь с искушением позвонить Лиане в Вашингтон.

  85