197 
— Ой, смотрите, — сказала женщина на переднем сиденье. — Смотрите, вон там.
Туман рассеялся, за ним обнаружилось чистое небо; недалеко в воздухе висел воздушный шар, там, где совсем недавно его еще не было, неправдоподобный до дерзости, совершенно ирреальный голубой шар с оранжевой полосой и белой звездой, с плетеной корзинкой, полной людей. «Питон» въехал на крутой поворот, и все в нем, кроме водителя, обернулись назад, чтобы не терять из вида шара, который смотрел на них с высоты, словно бог. Deus ex machina. Внутри него плеснула струя пламени, произведя шум, похожий на долгий выдох дракона, и он плавно взмыл в проясняющееся небо. День наступил.
Ферма Верхотура когда-то действительно была фермой; потом довольно долго здесь был летний лагерь, а потом и лагерь закрыли. Главный жилой корпус теперь открывали лишь изредка — провести вечеринку или праздник воздушных шаров. Корпус располагался среди разноцветного одеяла лугов, наброшенного на колени горы Мэрроу, и отсюда открывалась широкая панорама Дальвида.
Автостоянка уже заполнялась, когда подъехал их отряд из Откоса; Бо пришлось оставить «питона» далеко от летного поля. Пробираясь через стоянку, Пирс заметил грузовичок Споффорда и маленькую красную «гадюку», очень похожую на ту, с которой корячились Майк Мучо и его бывшая жена.
— Знакомые все лица, — сказал он Бо.
— Н-да, — сказал Бо. — Эт' точно.
Холодный рассвет дал начало жаркому дню. Аэронавты, которые ночевали здесь в палатках, вагончиках или укрывались в специальных воздухоплавательских грузовичках, уже бродили повсюду, прихлебывая кофе возле фургонов-закусочных, застегивая комбинезоны, проверяя такелаж.
Некоторые шары уже стояли, готовые к взлету, другие только начинали вырастать из травы, распухая и медленно расправляясь. Целое поле, усеянное воздушными шарами, вызывало в сердце странный восторг, этакое парение, заставлявшее ребенка, который держал Пирса за руку, тоже подпрыгивать в воздух и восторженно смеяться. Да и Пирс тоже не смог удержаться от радостного смеха, когда очередной шар, неторопливо и спокойно оторвавшись от земли, грациозно поплыл над лугом, набирая высоту.
— Так и знал, что увижу тебя здесь, — произнес кто-то за плечом у зазевавшегося Пирса.
— Споффорд! — воскликнул Пирс. — Я видел твой грузовик. Слушай, где ты пропадал?
— Тут, — спокойно ответил Споффорд.
— Вот черт, — сказал Пирс. — Черт! Мог бы заехать.
— Слушай, и ты бы мог, — отозвался Споффорд. — Я почти все время дома.
— Я-то без тачки — забыл? — сказал Пирс.
— Ах да, — проговорил Споффорд, улыбаясь Пирсу еще шире, как будто наслаждался шуткой, которую сыграл над Пирсом когда-то раньше. Он протянул Пирсу книгу, которую до того момента держал за спиной.
— Вот, захватил, — сказал он, — на тот случай, если ты тут окажешься. Ты забыл ее в прошлом году.
Это были «Soledades» де Гонгоры, вычурные пасторали, которые Пирс так и не забрал из хижины Споффорда. Он взял книгу. Яркая цепь прошедших мгновений выковалась в нем звено за звеном, и он вспомнил, как так вышло, что он оказался именно здесь и сейчас.
— Спасибо, — сказал он.
— Я полюбопытствовал, заглянул, — сказал Споффорд. — Интересно, но трудновато.
— Ну, — проговорил Пирс, — в общем-то они не для читателя написаны, в смысле, я хочу сказать…
— Один из этих пастухов, — сказал Споффорд, — раньше был солдатом.
— Да?
Споффорд забрал у Пирса книгу и открыл ее.
— «Когда ходил в броне я, не в холстине». Я угадал?
— Наверное.
— Когда-то он участвовал в сражении, на той самой горе, по которой ведет парня, который попал в кораблекрушение. Правильно? Когда-то в далеком прошлом. Вот, смотри:
- И битый камень этих древних стен,
- Как состраданием, плющом переплетен;
- И время лечит всякую тоску,
- Набросив сверху зелени лоскут.
Он вернул книгу.
— Интересно, — щурясь на солнце, он оглядывал Дальвид. — Я вспомнил, как быстро возвращаются джунгли.
— Хм. — Пирс сунул книгу под мышку, испытывая некоторое замешательство оттого, что его бывший ученик смог отыскать следы реальности в тексте, как ни возражал сам писатель против такого рода поисков.
Они зашагали вместе через толпу по краю поля; к тому времени уже почти все шары были развернуты и разложены, красовались геральдическими узорами из клеточек, полосок, шевронов, мишеней, кричали вызывающе яркими красками, как рыцарские палатки, разбитые на турнирном поле, — огромные палатки, флаги и щитодержатели одновременно.
197 
