очень нудно 
108 
— Они же придумали назвать Гренландию «зеленой страной», — подхватывает Верушка, разглядывая потолок, украшенный деревянной резьбой в виде геральдических щитов и свисающих золоченых кистей, напоминающих гигантские сосновые шишки. — Викинги — что с них взять.
— Выкладывай плохую новость, Гайдн, — требует Олбан, ставя сумку на паркет.
— Ты в одной комнате с Филдингом.
— Он в курсе?
— Еще нет.
— А он храпит? — спрашивает Верушка.
— Насколько мне известно, нет, — говорит Гайдн.
Верушка кивает в сторону Олбана и сообщает:
— Этот храпит. — Она отходит немного в сторону, любуется огромным латунным обеденным гонгом и щелкает по нему коротким ногтем. — Интересно, сюда приходит настройщик?
— Я правда храплю? — спрашивает Олбан, искренне удивленный.
Рабочие затаскивают кадку с пальмой наверх и катят по галерее.
— Что ж, это проблема Филдинга, — говорит Гайдн.
Верушка бросает быстрый взгляд на Олбана, машет рукой и говорит:
— Но тихонько-тихонько. Даже как-то уютно. Вряд ли Филдинг попытается придушить тебя подушкой. — Она строго смотрит на Гайдна и спрашивает: — У вас припасены затычки для ушей?
Олбан, скрестив руки на груди, смотрит на нее в упор:
— Что ж, не будем тебя задерживать.
В ответ он получает в высшей степени стервозную улыбочку:
— Ах, не стоит благодарности, мне было по пути.
Он улыбается и подходит к ней, чтобы обнять:
— Да, спасибо, что подвезла. Серьезно. Домчали просто здорово. Ты меня очень выручила.
— Не за что, мне было приятно, — отзывается она, целуя Олбана. Он отвечает ей тем же.
— Я бы посоветовал взять комнату, — бросает Гайдн, проходя мимо, — но помочь не могу.
Он грузно опускается в мягкое кожаное кресло с витыми стойками. Сокрушенно качая головой, начинает просматривать свои скрепленные листки.
— Проблемы? — спрашивает Олбан.
— Думаю, как разместить стариков на первом и втором этажах, но это головоломка, — отвечает Гайдн.
Олбан отрывается от Верушки и подходит к Гайдну.
— Неплохо было бы иметь колокольню, чтобы засунуть туда Уин, правда? — предполагает он.
(Верушка замечает, что он быстрым взглядом окидывает зал, лестницу и галерею, прежде чем это сказать).
Рабочие с пальмой в кадке скрылись из виду.
Верушка раздумывает, не вставить ли что-то типа: «Я математик — могу помочь в расчетах», но решает придержать язык, потому что подобные легкомысленные замечания не раз воспринимались всерьез, вызывая только неловкость и обоюдное разочарование.
— Ха-ха, — выдавливает Гайдн, но при этом тоже озирается.
Верушка, которую они не видят, качает головой.
— Американцы всем скопом прибывают завтра, — сообщает Гайдн, открывая последний лист своего списка. — Я постарался отвести «спрейнтовцам» комнаты с самыми живописными видами.
— В благодарность за их виды на нас?
Гайдн хмурится, моргает, открывает рот, чтобы ответить, но в этот миг со скрипом распахивается какая-то дверь, и они оба поворачиваются в сторону главной лестницы, за спиной у Верушки. В холл по-хозяйски выходят две огромные серые длинношерстные собаки — Верушка почти уверена, что это ирландские волкодавы, — и с сопением направляются к Олбану и Гайдну. С недовольной гримасой Гайдн отдергивает свою папочку. Олбан ухмыляется и ерошит им шерсть на загривках. Одна из собак замечает Верушку и мягкой поступью направляется к ней.
— Это Джилби, — сообщает Олбан Верушке. — А может, Плимут. — И смотрит на Гайдна. — А Джеймисон еще жив?
Гайдн качает головой:
— Окочурился.
— То есть в замке бродит его дух, — говорит Олбан. — Ладно, эти не кусаются.
— Угу, — отвечает Верушка, гладя гигантскую охотничью собаку по голове, которая оказывается на уровне ее груди.
Ей доводилось видеть взрослых собак размером меньше головы этого животного. Шетландские пони на пару ладоней ниже, хотя, конечно, шире. Кобель поднимает морду и прыжками бросается наверх. Сука решает отойти. Она без предосторожностей плюхается за гигантским гонгом и тут же начинает сопеть.
— Ах, Лорен, — суетится Гайдн. — О! Уин. Наконец-то.
С той же стороны, что и волкодавы, появляются немолодая женщина и древняя старушка. Лорен, шестидесятилетняя шатенка, неплохо выглядит для своего возраста: ее волосы еще сохраняют первоначальный оттенок на фоне преобладающей седины, она в брюках и синем джемпере. Уин, завтрашняя именинница, — божий одуванчик с редкими седыми волосенками, одета в твидовый костюм свободного покроя. Она сутулится и правой рукой опирается на длинную деревянную трость.
108 
