30 
— Что-что? Какой еще водосток?
— Вот этот самый, — сказал он, обозначив жестом всю длину рва. Он сел на корточки и потянул за пучок травы, приподнимая дерн и обнажая неглубокий каменистый желоб. — Русло. Специально прорыто, для красоты.
— Так бы и сказал: русло.
— Не, на самом деле это водосток.
— Ладно, — сказала она, — в чем наша задача? Ты можешь объяснить по-человечески?
— Вытащить сваи, а потом… — Его взгляд устремился к восточному краю лужайки. Когда он обдумывал первоначальный план, расстояние казалось куда меньше. — …Откатить вон туда. В том направлении.
Нагнувшись, она посмотрела вниз.
— Для дров — сыроваты.
— Мы же не собираемся их жечь. Смысл в том, чтобы расчистить водовод и, если получится, привести в рабочее состояние. — Похоже, это ее не убедило. — Красотища будет! — добавил он.
Она кивнула, будто делая одолжение. Он широко развел руками и ободряюще улыбнулся:
— В общем, если ты мне поможешь хотя бы вытащить их на берег, это уже будет здорово. Но сваи здоровенные. Если тебе это в лом… то есть… ну… слишком, ну, ты меня понимаешь… в общем, ну, короче. Ничего страшного, если… ну, ничего не случится, если…
Она снова посмотрела вниз.
— Там, наверное, насекомые кишат, черви ползают, да?
— Ну, да, все может быть, — нехотя признал он.
Она демонстративно уставилась ему пониже спины.
— Это у тебя пара рукавиц в заднем кармане?
— Нет, это я так рад, что ты уходишь. 15
Подняв брови и поджав губки, она посмотрела на него в упор.
Он откашлялся.
— М-да, не смешно. Вот, держи рукавицы.
Каждую полусгнившую сваю нужно было очистить от травы и мха, а потом извлечь из песчаного фунта. Софи стояла во рву, уперев ноги в каменные стенки русла, а он склонился сбоку; сваи приходилось толкать по одной, чтобы выдвинуть на свободное место, где сподручнее было ухватиться; потом, кряхтя и пошатываясь, они вместе брались за концы и вытаскивали бревно на берег. Откатывать в сторону решили потом или вообще на другой день.
Ему показалось, у нее вырвался сдавленный стон при виде прыснувших во все стороны мокриц, но после этого она будто бы перестала замечать многочисленных насекомых, попадавшихся им на глаза.
— Ай! — взвизгнула Софи, когда у них из-под ног разбежался целый выводок крошечных коричневых полевок.
Она отпрянула, но тут же застенчиво улыбнулась и снова ухватилась за бревно.
Древесина сильно отсырела и, вопреки его прогнозам, оказалась почти неподъемной. Ему приходилось тяжелее, потому что он тянул вверх и вбок, но, к его изумлению, она тоже работала с усердием и не жаловалась. Стояла жара, с них градом катился пот. Она как можно выше закатала рукава, но это не помогло.
Задев концом бревна футболку и увидев темное буро-зеленое пятно, она чертыхнулась.
Потом, тяжело дыша, взглянула на него. Вытерла рукой нос и показала пальцем в рукавице на футболку.
— Ты ведь ничего такого не подумаешь, если я ее сниму?
О господи, подумал он.
— Честное скаутское, — сказал он, отдавая салют. Он и сам подумывал снять рубашку — это была старая ковбойка дяди Джеймса, с потрепанным воротом и манжетами, — но теперь это могло бы выглядеть, ну, как будто он что-то там замышляет. Лучше уж просто расстегнуть еще одну пуговицу и повыше закатать рукава.
Она сняла рукавицы, потом скрестила руки под грудью и стянула футболку через голову, оставшись в белом кружевном лифчике.
Твою ж мать. Это было просто великолепно; футболка зацепилась за голову, то бишь за «конский хвост», и ему представилась прекрасная возможность безнаказанно полюбоваться прекрасной, слегка загорелой грудью идеально округлой формы, пока Софи, проклиная все на свете, дергала ворот футболки. В конце концов показалось ее лицо — разгоряченное, красное и сердитое.
— Насмотрелся? — спросила она его, скатав футболку и кинув ее на траву.
О черт!
— На что? — спросил он, не придав голосу ни убедительно-притворной искренности, ни ехидного сарказма, и с ужасом осознал, что выставил себя деревенщиной; надо было посмотреть на нее с вожделением и сказать: ха, да уж, насладился!
Она покачала головой и посмотрела в сторону, заложив руки за голову, чтобы поправить ленточку, которая стягивала волосы. От этого ее груди не только поднялись, но и качнулись. Он почувствовал, как у него под брюками вздымается бугор. Только этого не хватало.
30 
