168 
– И все же… – Стивен не закончил свою мысль и погрузился в мрачные раздумья.
– Она права, – согласился Эспер. – Если у нас нет времени на то, чтобы убить никвера, значит, у нас нет времени и на то, чтобы торчать тут и умствовать.
Стивен неохотно кивнул.
– Я еще раз просмотрел свои карты, – сказал он, – но не нашел ничего похожего на Крубх Крукх. Логика подсказывает, что нам нужно двигаться на восток.
Он опустился на колени и разложил на земле карту, чтобы все могли ее видеть.
– Почему? – спросил Эспер.
– Нам известен порядок прохождения пути паломничества, и мы знаем, где расположен первый храм. Остальные ведут прямо на восток. Большинство путей образуют прямые линии или дуги.
– Подожди, – вмешалась Винна. – А как насчет того места, где собирались принести в жертву меня? Оно находится рядом с Кал Азротом – на севере.
Стивен покачал головой.
– Там был иной ритуал и иные цели. Тот седос не является частью этого пути, он использовался только для того, чтобы завладеть телами королевских гвардейцев. Нет, этот путь ведет на восток.
Эспер проследил за указательным пальцем Стивена, описавшим пологую дугу, которая пересекала реку Галку и уходила в равнины около Данмрога.
– Это Галка, а это река Святого Сефода? – спросил Эспер.
– Да, – кивнул Стивен.
Выходит, раньше лес простирался до самого Хорнлада? Стоит ли удивляться, что Терновый король разгневан. Лес стал в два раза меньше.
– Ну, большая его часть уничтожена во время Колдовских войн, – возразил Стивен. – Терновый король не может винить в этом нас.
Лешья фыркнула.
– Конечно, может. Ему все равно, кто из людей уничтожил его лес – важно лишь, что лес погибает.
– Но в Хорнладе еще осталась дубовая роща, – сказал Эспер. – Однажды я побывал там по дороге в Палдх. У нее забавное название – Претсорукалд.
– Претсорукалд… – повторил Стивен. – Действительно, странное название.
– Я не говорю на хорнском, – признался Эспер.
– Концовка, «калд», означает «лес», – пояснил Стивен. – «Прет» – «роща». «Сору», как мне кажется, значит «вошь», или «червь», или что-то в этом роде.
– Лес-Червивой-Рощи? – предположила Лешья. – Звучит бессмысленно. Почему в одном названии встречается и роща и лес?
Стивен кивнул.
– Да, звучит не слишком осмысленно, а значит, это не было изначально хорнским словом. Просто что-то звучало похоже на «Претсору», и со временем слова превратились в более знакомые.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Лешья так же растерянно, как чувствовал себя Эспер.
– Возьмем название этого местечка – Витрафф, – принялся объяснять Стивен. – На усттише оно означает «Белый город». На старой карте видно, что прежде городок назывался Видрабх, что означает «Сухолесье», но, исказившись на вителлианский манер, его имя превратилось в Видраф. А когда говорившие на усттише люди поселились здесь, они услышали это название, решили, что оно означает «Белый город», и новое имя прижилось. Понятно?
– У меня голова разболелась от твоих объяснений, – проворчал Эспер. – И какой во всем этом смысл?
– Прет-как-там-его звучит совсем не похоже на Крубх Крукх, – осторожно заметила Винна. – Во всяком случае, мне так кажется.
– Верно, ничего похожего, – задумчиво проговорил Стивен. – Но это мне напомнило… – Он немного помолчал. – Карта вителлианская, сделана как раз в то время, когда эту местность брала под контроль Гегемония. Большинство имен алотерзианские или вадхианские. Однако позднее должны были возникнуть и вителлианские названия для городов и приметных мест.
– А у тебя есть более поздние карты? – спросила Лешья.
– Нет, других карт этой местности у меня нет, – ответил Стивен. – Но мне все равно непонятно, как Крубх… – Он осекся, его взгляд застыл.
Иногда Эспера беспокоило, насколько быстро и причудливо работает ум Стивена, особенно с тех пор, как юноша прошел путем святого Декмануса. Впрочем, нельзя сказать, чтобы до этого он работал как у всех нормальных людей.
– Да, вот оно, – пробормотал Стивен. – Должно быть, так.
– Что – так? – не вытерпел Эспер.
– Они его перевели.
– Что перевели?
– Названия мест – забавная штука, – продолжал Стивен, теперь он говорил быстро и возбужденно – как и всегда, когда ему удавалось решить трудную задачу. – Когда новые люди со своим языком приходят в какое-то место, часто они сохраняют прежнее название, не понимая его смысла. Иногда они его изменяют, чтобы смысл появился, именно так получилось с Витрафом. В других случаях, когда они знают, что значит старое название, они переводят его на собственный язык. Эхок, как твой народ называет Королевский лес?
168 
