253 
Стив Глатц теперь на виду в Эннистоне. Антея Исткот разорвала помолвку с Джоем Таннером, к удовлетворению тех, кто считал, что он охотится лишь за ее деньгами. Говорят, что у Антеи со Стивом «отношения», и Том с Хэтти сдали им домик в Малибу. Мистер и миссис Том Маккефри все еще живут в Слиппер-хаусе, а Перл и Эмма часто приезжают к ним погостить, перенося неуклюжие шутки Тома в свой адрес. Между Томом и Эммой сохраняется стойкая amitiè amoreuse [142], хотя ни одному из них даже в голову не пришло бы использовать это выражение в разговоре или вообще хоть как-то намекнуть на что-либо подобное. Хэтти и Перл любят друг друга глубоко, как друзья детства, закаленной любовью людей, вместе переживших кораблекрушение. Они часто говорят о Джоне Роберте, но не о кораблекрушении. Обе они от рождения наделены деликатностью и щепетильностью, поэтому Перл никогда не говорит о своей тайной любви к философу, а Хэтти не обсуждает с ней последние ужасные дни в Заячьем переулке. Я хотел бы знать (но, конечно, я никогда не спрошу ее об этом), задумывается ли она когда-нибудь над тем странным фактом, что это Джон Роберт, а не Том, впервые пробудил в ней сексуальность. Конечно, удивительно, если задуматься, как успешно (и как буквально) философ в итоге выполнил свой план — толкнул ее в объятия Тома Маккефри.
Я разделяю всеобщее мнение, что этот брак будет счастливым. Хэтти, я считаю, будет верховодить. Том и Хэтти до сих пор иногда обсуждают, полюбили бы они друг друга, если бы их не подталкивала к этому чудовищная сила воли Джона Роберта, или нет. Они сходятся в том, что пусть он и свел их — это всего лишь пример везения, типичного для счастливых браков. Хэтти заявляет, что учеба в университете ни в коем случае не помешает ей завести детей. Она уверена, что первый ребенок будет девочкой. Может быть, Джону Роберту все-таки стоило подождать? Том и Хэтти собираются завести кучу детей, много маленьких Маккефри, чтобы и в будущем жителям Эннистона было о ком посплетничать.
В любой истории всякий по-своему решает, чем она кончается. Теперь, когда я завершил свой рассказ, кто-нибудь спросит: «Господи боже мой, да как же вы узнали все эти вещи про всех этих людей?» А кто скажет, где кончается один человек и где начинается другой? Таково уж мое предназначение — слушать чужие истории. Мне также помогала некая дама.
253 
