Что случилось потом

По расследованию обстоятельств гибели Джона Роберта Розанова, философа, был вынесен вердикт «смерть от несчастного случая». Имя Джорджа Маккефри ни разу не упоминалось в связи с этой смертью, и о нем даже не думали. Никто не заметил его ни при входе, ни при выходе из Института.

Когда отец Бернард препроводил Джорджа домой в Друидсдейл и вернулся в Институт, он обнаружил, что версия о «несчастном случае» уже вполне прижилась. Было совершенно ясно, что случилось. Розанов стоял на краю ванны, глядя в тетрадь, поскользнулся и был оглушен при падении. Обстоятельства смерти явно исключали самоубийство, и единственная альтернативная версия (которую постарался замолчать директор Института Вернон Чалмерс) состояла в том, что философа погубил внезапный приток кипятка, от которого он потерял сознание. Отец Бернард давал показания следствию. Он молился часами и искал в тайниках своей души ответ на вопрос: обнародовать ли предсмертную записку. В конце концов он так и не решил, в чем состоит его долг, но стал опасаться, что у него будут неприятности из-за сокрытия вещественных доказательств. Чалмерс, который боялся сплетен и неприятной огласки, постарался, чтобы расследование прошло как можно тише, и вскоре последовали похороны. Покойного, сообразно его воле, выраженной в завещании, кремировали. Газеты всей страны уделили должное внимание кончине Джона Роберта, и на краткую церемонию (организованную Робином Осмором) явились различные незнакомцы, в том числе ученик Джона Роберта, Стив Глатц, случайно оказавшийся в это время в Оксфорде, и неизвестная американка, которая все время плакала.

Истерическая слепота Джорджа прошла недели через две, и тогда священник принес ему письмо Розанова. Джордж прочел письмо, кивнул, но не сказал ни слова. Отец Бернард приносил письмо еще дважды, пока не убедился, что Джордж действительно понял написанное, хотя тот так ничего и не сказал. Позже отец Бернард показал записку мне.

Думаю, интуитивное решение священника — не разглашать, что Розанов покончил самоубийством, — оказалось правильным. В результате Хэтти Мейнелл, которая и без того чувствовала себя сильно виноватой, не страдала всю жизнь от мучительного сознания, что Джон Роберт решился на такую крайность почти сразу после разговора с ней. Сам я думаю, что Джон Роберт давно готовился выполнить свое решение — умереть: об этом недвусмысленно свидетельствует оказавшееся у него специально составленное снадобье. И Хэтти, может быть, не ошиблась, подумав, что он находился в состоянии саморазрушительного отчаяния из-за того, что считал провалом своих философских трудов.

Конечно, в этом деле есть детали, которые так навсегда и останутся неизвестными. То, что Джон Роберт решил умереть в Институте, объяснить легко. Он не хотел рисковать тем, что его найдет Хэтти. Но действительно ли Розанов принял ядовитую смесь, да и была ли она вообще? Думаю, ее существование подтверждается письмом — убедительным для тех, кто знал характер Розанова. Учитывая его личность, я считаю, что философ был не из тех, кто, написав такое письмо, стал бы тянуть время или раздумывать. Что стало причиной смерти? Был ли он уже мертв, когда Джордж погрузил его в воду? (Это вполне возможно.) И даже если Розанов проглотил предположительно смертельную дозу, действительно ли она убила бы его? А если бы отец Бернард пришел раньше Джорджа (как и случилось бы, не зайди он прежде в Заячий переулок)? Может быть, философа удалось бы спасти? Признание Джорджа вкупе с письмом самоубийцы поставило бы ряд интересных медицинских, юридических и даже философских проблем. Именно такие вещи интересовали Джона Роберта — возможно, он даже оценил бы иронию случая и роль, сыгранную Джорджем в последние минуты его жизни. По крайней мере эта задача привлекла бы внимание философа: в чем состоит вина Джорджа с точки зрения закона? И в чем он на самом деле виновен при данных обстоятельствах? Скорее всего, эти вопросы останутся без ответа. Им суждено тревожить умы и Джорджа, и отца Бернарда. Я несколько раз беседовал с отцом Бернардом до его отъезда (о котором скажу позже). С Джорджем мне пока не удалось поговорить, но я надеюсь, что при содействии Стеллы это произойдет в ближайшем будущем.

  246