50 
Меня уже бросали раньше, так что я знал, что есть разница между девушкой, которую ты достал, и девушкой, которая тебя бросает. Я хочу сказать, что главное дерьмо со Скарлет заключалось в том, что я чувствовал себя, словно меня забросили в самый центр земли, абсолютность всего этого. Это можно было понять по тому, как она со мной говорила. Никакого удивления. Нет? Должен я удивляться? Не должен? Просто отрубила как топором, и арривидерчи, Рома.
Чтобы довершить разгром, явился старик – покупать школьную форму для нового учебного года. Один из проектов, которые этот шизик сочинял в сумасшедшем доме, понимаете, быть вовлеченным в жизнь, и он выбрал именно это утро, чтобы его реализовать.
В девять тридцать зазвонил будильник. Я выглянул в окно, и он был там. Сидел в своем синем «моррисе», прямо перед домом. Малолитражка выпускала выхлопные газы.
Я спустился вниз, залез в машину.
– Привет, – сказал я. – Как дела?
– Здравствуй, – ответил он по-настоящему бодро.
Он был чисто выбрит, но выглядел слишком розовым, какими бывают люди сразу после бритья.
Мы проехали через весь город, было утро субботы. Пожалуй, никогда прежде не видел я места, которое бы выглядело таким скучным, таким бессмысленным. Это местечко было вроде чертова пригорода.
– Спал хорошо?
– Да. Великолепно.
– Как твоя подружка?
– Кто?
– К сожалению, я забыл ее имя.
Я ничего не сказал.
– Это все чертово лечение.
– Не знаю, кого ты имеешь в виду, – сказал я.
– Да ты знаешь. Твоя подружка. Модель.
– А, Скарлет.
– Да, Скарлет.
– Она в порядке.
– Я слышал, она хорошенькая.
– Да.
– Должно быть, тоже скоро возвращается в школу?
– Точно, – сказал я, мой голос прозвучал несколько удивленно, как будто эта мысль только что пришла мне в голову. Я начал свистеть, чтобы сбить его с темы.
– Значит, дела идут хорошо?
– Точно. Зачем спрашиваешь?
– Не знаю. Просто хотелось бы чувствовать уверенность. Чтобы ты знал, что можешь говорить со мной обо всем. В любое время, когда захочешь.
– Замечательно, – сказал я.
Замечательно?
– Послушай, Саймон, я не хочу, чтобы сегодняшний день не удался, согласен?
– Абсолютно.
– Мы сделаем дело. Потом устроим ленч.
– Потрясающе.
– Ты выглядишь не очень хорошо.
– Кто? Я?
Этот день был самым долгим во всей моей жизни. Мы отправились в «Беатти» на Эглинтон, магазин, который специализируется на богатеньких маленьких придурках, которые ходят в частные школы. Ридли, Сент-Эндрю, Т.С.Ы, Верхняя Канада, даже некоторые из католических школ. Я все время ходил в туалет и смотрел на себя в зеркало, которое возвращало мне одно и то же наводящее ужас лицо. Да, это в самом деле произошло.
Нас обслуживал парень. Он был высокий, с детскими белокурыми локонами, падающими на лоб. На нем был серый пиджак с сантиметром, переброшенным через плечо. Он хотел все знать о моем лете, моих друзьях, моей девушке. Господи, это грозило никогда не кончиться. Я почти сошел с ума. Надо было мерить новый пиджак, новые фланелевые брюки, еще мы должны были купить чертову кучу галстуков – домашний, школьный, – черные носки. Носки убивали трагизмом, напоминая о более счастливых днях, когда я всовывал в них ноги и они мне просто нравились. Теперь они казались мне частью разоблачения. Как будто я должен буду день за днем быть преследуем Скарлет – каждый раз, как буду надевать эти чертовы носки. Что еще? О, запонки, шорты для футбола, школьный свитер. Время тянулось и тянулось, касса пела, я старался быть благодарным, пытаясь заставить старика почувствовать, будто я рад, что мы здесь, тогда как на самом деле все, что я хотел сделать, это покончить с этой дурью и спрятаться в своей нацистско-любовной комнате. Просто лежать на кровати и смотреть в потолок и слушать, как мое сердце разрывается на части, и ждать, чтобы что – то произошло. Чтобы Скарлет позвонила мне: она сделала ужасную ошибку, она любит только меня, могу ли я простить ее?
Как я и говорил. Забудьте об этом.
После того как мы закончили, старик повернулся ко мне:
– Ну, что ты думаешь? Не стоит ли нам немного перекусить?
– Ты знаешь, – сказал я, – что-то жарко. Не простудился ли я или что-то вроде того. Может быть, мне лучше вернуться к тетушке Джейн и отлежаться. Не хочу разболеться к школе.
– Ну хорошо, – сказал старик, в его голосе звучало разочарование. – Ты этого хочешь?
– Да.
50 
