– Нет, вряд ли. Но кто знает, какие еще твари здесь водятся. Вполне может быть, что на самом дне, куда не проникают солнечные лучи, обитают чудовища похуже пауков. Мы понятия не имеем, что здесь происходит с наступлением темноты, а значит, нам лучше ее не дожидаться. К тому же спать среди колючих ветвей не слишком уютно. Да и костер здесь не разведешь.
– Тогда пошли скорее, – дрогнувшим голосом произнесла Винна.
– Ты в состоянии передвигаться?
– В состоянии. Раз надо, значит, надо.
Эсперу захотелось поцеловать ее, и он не стал противиться этому желанию.
– Что это ты разнежничался? – спросила девушка, и в ее голосе послышались прежние лукавые нотки.
– Ты смелая, Винна. Самая смелая девчонка на свете.
Винна рассмеялась.
– Тоже мне, нашел смелую. Да я визжала при виде паука, как последняя трусиха.
– Хотел бы я видеть женщину, которая не завизжала бы на твоем месте, – буркнул Эспер.
Они перебирались со ствола на ствол, стараясь не опускаться слишком низко. Стены каньона почти сомкнулись, а потом ущелье вновь начало расширяться. По мере того как увеличивалось расстояние между стенами, заросли терновника уходили ниже и ниже. Теперь, когда деревьям не было надобности теснить друг друга, протягивая ветви к солнечным лучам, они росли более свободно.
Эсперу даже удавалось время от времени увидеть землю, поросшую белым папоротником.
По мере того как день клонился к закату, огромная, темная, неведомая расщелина, в которой они оказались, внушала Эсперу все более сильное беспокойство. Ему казалось, сам воздух здесь пропитан запахом чего-то грозного и зловещего. Пока светит солнце, таинственный недруг таится в своем укрытии, но стоит Сверкающему королю отправиться на покой, силы мрака выйдут на свободу.
А час, когда солнце скроется за горизонтом, уже недалек.
– Давай спускаться, – распорядился Эспер. – Надеюсь, внизу нас не ждут новые неприятные сюрпризы.
Когда путники спустились ниже, им стали вновь попадаться пауки. Но теперь мерзких тварей было далеко не так много, как прежде, и сети их опутывали далеко не все деревья. Да и сами насекомые отнюдь не казались ужасающе огромными. Бесспорно, их близость не доставляла Эсперу и Винне удовольствия, однако особых опасений пауки не вызвали. Наконец Эспер, отпустив последнюю ветку, прыгнул с высоты примерно в два человеческих роста и оказался на плотной подстилке из прелых листьев, покрывавшей дно каньона. Ему удалось не задеть белые, напоминающие усы растения, в которых вполне могли скрываться мохноногие хищники.
Мгновение спустя Винна последовала его примеру. Эспер поймал ее на лету и опустил на землю.
Теперь, когда путники достигли дна, создавалось полное впечатление, что они находятся в невероятно огромной пещере. Колючие деревья здесь были толстыми и крепкими, однако росли они на значительном расстоянии друг от друга. В результате их кроны, сплетаясь, образовывали подобие крыши, а стволы казались колоннами. Это был темный, на редкость угрюмый колонный зал, и своим безошибочным нюхом Эспер сразу уловил исходящее из этой темноты зловоние – запах близкой опасности.
– Пойдем, – потянул он Винну за руку. – Нам надо спешить.
Теперь они почти бежали. Эспер достал из чехла лук и размахивал им перед собой, чтобы разорвать паутину, которую они могли не разглядеть в сумраке. Дно каньона оказалось ровным, плоским и мягким благодаря покрывавшей землю плесени. Воздух был пропитан ароматом гниения и затхлости.
Тьма сгущалась, деревья становились все выше, а конца затянувшемуся походу по-прежнему не предвиделось. Эспер был близок к отчаянию, спину у него ломило, а ноздри по-прежнему ощущали лишь запах опасности да аромат прелых листьев. Наконец он заметил большое дупло в стволе одного из деревьев.
– Если у этого проклятого леса и есть конец, сегодня нам до него не добраться, – проворчал Эспер. – Думаю, придется устроиться здесь на ночлег.
Убедившись, что в дупле пусто, Эспер натаскал туда мха, устроив подобие подстилки, на которой они с Винной и устроились.
Девушка забилась в глубину дупла, а Эспер лег у самого отверстия, прислушиваясь к тревожным звукам леса и сжимая в руке лук.
Примерно через час Винна задремала, дыхание ее стало спокойным и ровным.
Прошло еще немного времени, и трели ночных птиц смолкли. Теперь в непроглядной темноте стояла полная, ничем не нарушаемая тишина. А потом что-то произошло – Эспер не уловил ни малейшего звука, но почувствовал это, как слепой ощущает на лице тепло солнечных лучей. Земля слегка содрогнулась, и запах опасности, витавший в воздухе, усилился.