Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
157 
– Но почему? Какой в этом смысл? Можешь ты мне объяснить или нет?
Он внимательно на нее посмотрел, после чего подошел на шаг ближе и прикоснулся ладонью к ее щеке.
– Потому что сейчас совсем другое дело, – сказал он. – Это очень серьезно, Винна. Кто знает, какая часть истории правда, а какая – ложь? Если греффин одним взглядом способен лишить человека силы, неизвестно, чего можно ждать от самого Тернового короля. Вдруг он способен убивать своим взором наповал? – С этими словами он ее поцеловал. – Я буду защищать тебя, Винна, хочешь ты этого или нет. Потому что люблю тебя. И наконец, если что-то со мной случится, должен же кто-то сообщить об этом остальным лесничим и королю. Должен же кто-то спасти мой лес.
Она на время смежила веки, а когда вновь их открыла, то ее глаза, мокрые от слез, улыбались.
– И я тоже тебя люблю, славный мой парень. Только возвращайся живым, ладно? И уведи меня из этого места. Все равно без тебя обратной дороги мне не найти.
– Я обязательно вернусь, – пообещал он.
И с этими словами ступил в коридор.
Почти сразу его охватило какое-то странное ощущение. Нечто вроде шока, который бывает, когда, наклонившись, резко вскинешь голову. Внутри у него что-то зажужжало, как будто в глубине груди поселился шмель, и вместе с тем легкие резонировали от мерных ударов сердца.
Продолжая двигаться по извилистой тропе, Эспер не мог избавиться от впечатления, будто находится где-то глубоко под землей.
Кроме того, его одолевали беспрестанно сменявшие друг друга ароматы, которые казались различными проявлениями единого, необычайно сильного и стойкого источника. Запах сосны, медвежьего меха, змеиного мускуса, гикори, кислого пота, протухшей туши, гнилых фруктов, лошадиной мочи и роз. С каждым шагом он становился все более сильным и однообразным, пока не превратился в стойкий запах смерти и цветов.
Итак, миновав последний поворот, Эспер оказался лицом к лицу с самим Терновым королем.
Выхваченный из мрака тысячью крошечных игл света, сквозивших через лиственную крышу комнаты, Терновый король был похож на тень, сотканную из терна и шиповника, корней, ветвей и спутанной лозы. Борода и волосы у него были из длинного серо-зеленого мха, а похожие на рога конечности, извиваясь, росли прямо из головы.
А какое у него было лицо! Испещренное лишайником, оно, казалось, было приклеено прямо к скулам, а из глазниц торчали черные цветы. Давая Эсперу возможность подробно себя разглядеть, король медленно обратил к нему свой взор, и цветы еще шире распахнули лепестки.
От удивления у Эспера открылся рот, но лесничий не проронил ни слова. Он не мог оторвать взгляда от распускавшихся глаз-цветов, от черных тычинок, которые становились все больше и больше, пока не заполонили собой весь мир. Еще более сокрушительное воздействие на Эспера оказал запах смерти, смешанный с едким цветочным ароматом. Его ноги и руки стали судорожно дергаться, тело ощутило невыносимый зуд, и внезапно, без всякого предупреждения, Эсперу отказало привычное видение мира, которое словно треснуло, как зеркало, представив его внутреннему взору странное зрелище…
Он увидел свои любимые вековые дубы, которые пожирала ватага тиранов – мерзких, снующих повсюду червей и мух, которые вылезали из-под гниющей коры, как личинки из трупа. Увидел черные воды реки Ведьмы, оленя, который пал замертво на своем пути, зелень, которая, сморщиваясь, превращалась в зловонную массу. Ощутил запах гнили, и его вновь захватила волна тошноты, во сто крат сильнее той, что он испытал, когда напал на след греффина. Его дважды вырвало, а после этого…
…после этого сознание покинуло Эспера.
Когда он очнулся, то почти ничего не соображал и находился в агонии. Плечо у него горело огнем.
– Эспер?
Превозмогая боль, он поднял глаза и увидел перепуганное лицо Винны, которая смотрела на него сверху вниз. Они находились в каком-то странном месте, окруженном со всех сторон тополями. В руке он что-то сжимал.
– Эспер, как ты? Ты слышишь меня?
– А… что произошло?
– Ты ушел… – Она внезапно вздернула голову, а когда вновь заговорила, то голос ее зазвучал более низко. – Ты пробыл там три дня! Дом из деревьев закрылся, и я не смогла прийти к тебе на помощь. Потом, когда ты наконец вышел, то начал метаться, как обезумевший. Я бежала за тобой, чтобы догнать.
Он схватился за плечо и обнаружил на нем грубую повязку, насквозь пропитанную кровью.
157 
