очень нудно 
236 
– У меня нет никакого терпения выслушивать всю эту чепуху! – взорвался он. – Вы получили все, что хотели. Двадцать кораблей с островов Печали лежат на дне моря. Либо вы сейчас же вернете мне сестру, либо я, клянусь святой Фендвой, сотру ваши города с лица земли.
Герцог, который, казалось, совершенно не понимал, о чем идет речь, перевел вопросительный взгляд на Роберта.
– О чем его величество говорит? – потребовал он объяснений у премьер-министра. – Мы ведь обо всем договорились.
– Вы прекрасно понимаете, о чем говорит мой брат, – фыркнул в ответ Роберт.
– Ваше величество, – повернувшись к королю, заявил Острбург. – Я нахожусь в полном недоумении. Я явился сюда по вашей просьбе, чтобы уладить дела между Салтмарком и островами Печали. Эта война никому не выгодна. Мы с вами уже вели речь об этом в нашей переписке. И, насколько я понимаю, пришли к обоюдному согласию.
– Роберт? – воскликнул Уильям, поворачиваясь к брату.
Тот ухмыльнулся и, пришпорив коня, поскакал прочь. От неожиданного поворота дел Уильям потерял дар речи и, разинув рот, проводил брата недоуменным взором.
Не успел король опомниться, как его рыцари подняли крик и схватились за оружие. Казалось, земля извергла из себя смертоносный вулкан.
Поначалу Уильяму почудилось, будто из подземного гнезда выпорхнула стая черных птиц, потому что в воздухе замельтешили какие-то темные пятна, к тому же их появление сопровождалось устрашающим гвалтом. Когда же первая волна потрясения прошла, он наконец осознал той частью своего естества, которая некогда была воином, что на самом деле происходит. Но случилось это лишь после того, как сэра Ананиаса пронзила стрела – она вошла ему прямо в глаз и вышла через затылок.
В двадцати ярдах от них разверзлась, земля, обнажив огромную канаву, в которой прятались стрелки, облаченные во все черное под стать своим стрелам.
– Предательство! – заорал Острбург, пытаясь развернуть коня и укрыться за спинами своих людей. – Кротенийцы нас предали!
– Нет! – крикнул Уильям.
Но рыцари Острбурга уже пустили в ход мечи, и полилась кровь. Пожалуй, только король успел заметить, что жертвами сидевших в засаде стрелков в равной степени становились рыцари обеих сторон.
– Это наш общий враг! – закричал он, хватаясь за меч и указывая жестом в сторону траншеи. – Ваш и наш враг!
Поняв, что Роберт его предал, Уильям собрался было броситься в атаку, но стрелы летели плотной завесой, прорваться через которую не было ни малейшей возможности. У него на глазах, утыканный стрелами как еж, пал смертью храбрых его двоюродный брат, сэр Тэм Отважный, который вместе с прочими рыцарями стал невольным пособником убийц.
Подобная участь вскоре постигла и герцога Острбурга. А от меча рыцаря, носящего герб дома Сигрозна, слетела с плеч голова сэра Авиейна МакФергойста.
Раздалось ржание, и Уильям увидел, что одна стрела угодила в шею его коня, а вторая – в живот. Тот вздыбился и, рухнув наземь, перевернулся на спину. Оказавшись под тяжестью скорчившегося от боли и бьющегося в предсмертных конвульсиях животного, Уильям почувствовал, как захрустели его кости. В следующий миг копыто – возможно, его собственного коня – ударило королю в голову, и после этого он уже ничего не помнил.
Очнувшись, он обнаружил, что сидит, опершись на камень, лицом к морю на краю скалистого обрыва. Голова нещадно болела. Уильям попытался встать, но, к своему ужасу, осознал, что ноги отказываются ему повиноваться.
– С возвращением в наш мир, брат.
Уильям с трудом повернул голову, и это движение отозвалось сильной болью в шее. Рядом с ним стоял Роберт. Но глядел не на Уильяма, а в безграничную синеву моря. Солнце сквасило густой утренний туман в редкие кучевые облака, и игривые волны теперь плясали в переливчатых солнечных бликах.
– Что случилось? – спросил Уильям.
Он был еще жив. В ту же секунду королю пришла мысль притвориться, будто бы он ничего не понял. Возможно, убедив в этом Роберта, он выиграет время.
– Засада… – начал было он.
– Все уже мертвы, кроме меня.
– И меня, – поправил его Уильям.
– Нет, Уилм, – причмокнув языком, сказал Роберт. – Ты тоже уже мертвец. Так сказать, почти призрак, наш посланник к предкам.
Уильям взглянул на лицо брата. Оно было необычайно спокойно, почти безмятежно.
– Неужели ты собираешься убить меня, брат? – спросил его Уильям.
– Я же сказал тебе, ты и так уже мертв, – почесав шею, ответил тот. – Падая с лошади, ты сломал спину. Так что наберись мужества, Уилм. Ты уже не жилец на этом свете.
236 
