Последние отзывы

  74  

Лошади тоже что-то чувствовали и беспокоились. Огр насторожил уши, он то и дело вздрагивал и пару раз испуганно прыгал в сторону – чего никогда прежде не делал, – хотя ни малейшей причины для этого не было.

Так, постепенно, Эспер готовил себя к жуткому зрелищу, ожидавшему его у Таффского ручья.

Тела лежали на земле, подобно мертвым птицам, которых злобный ветер вырвал из недостроенных гнезд. Привязав коней в стороне, Эспер двинулся по месту побоища пешком, старательно обходя трупы.

Видно было, что мертвецы лежат здесь уже много дней. Плоть почернела, глаза ушли в глубь черепов, придав им сходство с головами, вырезанными из тыквы. Это обстоятельство Эспер тоже отметил как весьма странное. Глаза убитым давно уже должны были выклевать вороны. В разлагающейся плоти обычно копошатся черви, и удушающий запах разложения пропитывает все вокруг.

Однако в воздухе ощущался лишь терпкий запах осенних листьев.

Все было в точности так, как описал сэр Саймен, – мертвые тела без всяких видимых признаков насильственной смерти. А это означало…

Эспер огляделся по сторонам.

Сеот – или седое, как называли монахи подобные древние святилища, – обычно располагался на холме или возвышенности. Но не всегда. Если церковь возводила здесь храм, к нему вело множество тропинок. И, как сказал мальчишка, в Королевском лесу почти не осталось седосов, используемых церковью, хотя до вчерашнего дня Эспер совершенно не задумывался, почему. Он знал лишь, что церкви эти места больше не нужны.

Однако кому-то они понадобились.

То, что искал Эспер, находилось неподалеку от ручья, на небольшом бугорке. В поисках ему помогли крики воронья и запах гниющей плоти. От храма почти ничего не осталось – лишь обломки каменных стен и алтарь. Но на деревьях, его окружающих, во множестве висели тела мужчин, женщин и детей. Все они были распяты на стволах и прибиты гвоздями. Кишки и прочие внутренности, вывалившись из распоротых животов, подобно гирляндам, висели над развалинами храма. Кожа с ног и рук была содрана, обнажив мускулы.

Здесь трупный запах был так силен, что лесничего едва не вырвало. В отличие от тех, что лежали в лесу, эти покойники разлагались, и вокруг них стаями кружились вороны. Несколько трупов уже развалились на части и сорвались с деревьев, разрушив мрачный архитектурный замысел убийц.

Внизу, под холмом, призывно заржал, а потом и захрапел Огр. Эспер уловил в конском ржании тревожные нотки и, оставив место кошмарного жертвоприношения, поспешил к лошадям.

Не доходя до них, он замер, заметив, как в зарослях у ручья блеснул глаз, размером не меньше блюдца.

Голова и туловище неведомого животного скрывались в густой путанице ветвей. Но оно наблюдало за Эснером, это он знал точно. И оно было громадным, намного больше Огра. Оно вполне могло оставить тот след, что лесничий видел у Эдвинова ручья.

Эспер медленно выдохнул, потом вновь набрал в легкие воздуху, потянулся к колчану, висевшему за спиной, нащупал похолодевшими пальцами стрелу, вытащил ее и натянул тетиву лука.

Глаз исчез, листва зашелестела. Потом Эспер увидел клюв: черный, крючковатый, острый, ужасающий. Лесничий сам не знал, жив он или мертв, – возможно, чудовище убило его взглядом.

О греффинах Эспер Белый почти ничего не знал. То есть он твердо знал, что в природе их не существует, и, следовательно, пропускал мимо ушей все рассказы об их обличье, нраве и привычках. Но теперь перед ним был один из греффинов, в этом не было сомнений. Тот, кто убил множество людей, не прикоснувшись к ним. Каким-то таинственным способом.

Но почему греффин по-прежнему здесь? Или он уходил и теперь вернулся вновь?

Эспер вскинул лук, и в это мгновение греффин появился из зарослей.

Легенды не лгали, утверждая, что голова чудовища подобна голове орла, хотя она была более плоской. Перьев у греффина не было, тело его покрывала переливчатая чешуя, черная и темно-зеленая. На шее росла грива косматых волос. Передние конечности были сильны и мускулисты, но в то же время гибки и подвижны, как лапы кошки. Двигался он подобно птице, резко, но быстро и уверенно. В запасе у Эспера был всего лишь один выстрел. Он сильно сомневался, что этого окажется достаточно.

Эспер прицелился в глаз греффина.

Греффин нагнул голову, и в его взгляде Эспер увидел нечто отнюдь не свойственное взгляду животного. Размышление, расчет.

И презрение, надменное презрение.

  74