4 
Она разматывает тетиву и натягивает лук, а потом затягивает кожаную петлю на запястье, а выступы расправляет вдоль пальцев и закрепляет на кончиках. Она хрустит костяшками. От пояса отвязывается перекрученная полоска ткани и накидывается на плечи. На солнышке высохнет. Аура тявкает еще раз. Собака унюхала ее и бежит теперь навстречу легкой рысью, прижимаясь к стене тростника. Аталанта развязывает заплечный мешок и высыпает содержимое на землю: двенадцать наконечников для стрел, костяная игла, полоски кожи, пара бронзовых налодыжников, нож. Она проверяет каждый предмет по отдельности, затем кладет обратно в сумку. Прочие охотники вокруг нее заняты примерно тем же самым: выбираются на сухую землю, чистят оружие, соскребывают грязь, завязывают или развязывают полоски кожи или ткани, прикрепляют наконечники к древкам. Движения привычные и отработанные до последней мелочи.
Чуть дальше по берегу Анкей выставил свою двуострую секиру [73] между двумя сыновьями Гиппокоонта, которые точат о нее наконечники копий [74]. Металлический скрежет складывается в сложный прерывистый ритм. Ее собака учуяла еще какой-то запах. Берег поднимается от кромки воды округлыми волнами желтовато-пыльной земли, покрытой пучками жесткой травы [75]. Аталанта смотрит, как ходит ходуном шерсть на спине у собаки, когда та взбирается вверх по склону — и исчезает из виду. Она озадаченно хмурится. Один из точильщиков копий останавливается. Еще дальше по берегу поднимается, оставив работу, еще чья-то голова. Меланион? Слишком далеко отсюда. Момент растягивается, а потом обрывается всплеском резкого собачьего визга.
Она выхватывает нож и срывается с места прежде, чем успевает что бы то ни было сообразить, бежит она широко и быстро. Ей приходилось загонять оленей, но эта местность ей чужая. Холодные леса и нагорья, ледяные ручьи: Аркадия. Она взбирается на гребень холма.
Собаки рычат и выбирают позицию для атаки. Ауру окружила целая свора: молоссы и касторцы [76], массивные коричнево-белые твари. Она бросается вперед, обхватывает Ауру поперек живота и чувствует, как клыки проходятся по руке. Она поднимает собаку в воздух. Пес пытается вцепиться ей в предплечье, но клацает зубами в воздухе. Он сшибает его наземь. Потом она слышит едва различимый сквозь лай и визг негромкий металлический звук. Из ножен вынули меч.
Времени думать нет. Охотиться — значит угадывать массы, направления, углы. Этот человек у нее за спиной, чуть левее. Она должна ударить чуть выше, чем следовало бы, заставить его колебаться: не то нагнуть голову, не то защитить лицо рукой. И перерезать ему горло. Водрузить его голову на дерево. А гениталии забрать с собою в качестве трофея. Она проворачивается на пятке, выставляя вперед другую ногу и поднимая руку. До сего дня она еще ни разу не дотрагивалась до мужчины, и ни один мужчина не дотрагивался до нее.
Но этот мужчина стоит так, что из-за спины у него светит солнце, черный силуэт на фоне ослепительно яркого неба. В руке у него меч. Аталанта осекается. Она чует его запах. Разве не точно так же она чувствовала запах Хюлея и Река? [77] Шлем с гребнем закрывает его лицо до самого подбородка, тело облито плотно прилегающим кожаным доспехом. Она отдает команду собаке — сиди тихо. Она безоружна, если не считать кривого ножа, слишком короткого, чтобы от него была хоть какая-то польза. Шансов у нее не осталось никаких. Она видит, как хватка на рукояти меча становится крепче, словно этот кулак тоже отлит из бронзы, и как ладонь, рука, плечи и все тело сосредоточиваются на мече. Он на голову выше ее, выше всех, кто нынче вышел на этот берег, за исключением разве что звероподобного Ида [78]. Ни единая часть его тела не движется, если не считать глаз, которые скользят по ее телу. Она ждет, когда он шелохнется.
Но вместо того чтобы сделать шаг вперед, он подзывает псов, одного за другим, по именам [79]. Тот, которого она сшибла на землю, откликается последним и обходит ее сторонкой, чтобы присоединиться к своре. Мужская тень скрывает ее практически без остатка. Нить ее жизни подрагивает в тени, убегая в спутанный клубок судеб, среди которых именно этой нет и не было. Она едва заметным движением переносит вес тела с ноги на ногу, и его тень сочится, словно жидкость, которая покрывает и пропитывает все ее тело, как незаметный ток подземных вод — или как оскорбление. Шаг назад, думает она, означает отступление. Но и оставаться в его тени тоже нельзя, ибо это можно понять как согласие. Она не знает другого тела, кроме своего собственного. Она знает движение — преследование, плоскую дугу стрелы. И отсутствие движения — ожидание, удар, слабеющую дрожь жертвы и последнюю судорогу, за которой покой. Что теперь?
73
С нею он изображен на переднем фронтоне храма Афины в Тегее (Paus viii.45.6) и во фрагменте утраченной в остальном трагедии Еврипида «Мелеагр» (vid. ар. TGF frs 525—39). Есть основания полагать, что это та самая секира, которую дед Анкея, Алей, спрятал в житнице в безуспешной попытке помешать внуку присоединиться к аргонавтам (Ар Rhod i. 163ff). Гефест держит в руках двусторонний инструмент (чашевидный кратер, Harvard 1960.236), который может представлять собой либо молот, либо двуострую секиру, при помощи которой он выпустил Афину из головы Зевса (Apollod i.3.6; Pind, Ol vii.35; Schol. ad Hom, Il i. 195; Schol. ad Plat, Tim 23d). Ахилл выставляет десять подобных предметов в качестве награды победителю в состязании в стрельбе из лука под Троей (Hom, Il xxiii.851). Таким же топором Клитемнестра убивает Агамемнона (Eur, Elec 161-5, Tro 362-5), а Тесей — Прокруста (горловинная амфора, Munich Antikensamml 2325; скифос, Toledo 1963.27).
74
Кабаньи рогатины «должны иметь лезвия пятнадцати дюймов длиной и крепкие зубцы в середине втулки, выкованные единым целым и торчащие наружу; древко же следует делать из кизила, не менее толстым, чем для боевого копья» (Xen, Cyn х. З). Охотник должен «стиснуть ее левой рукой впереди и правой сзади, поскольку левая выравнивает ее, тогда как правая направляет… и следить за тем, чтобы вепрь не вышиб ее из рук, дернув головою в сторону» (Xen, Cyn х. 11–12).
75
Гомер одаривает Калидон эпитетами «камнистый» (Il ii.643) и «гористый» (Il xiv. 116), возможно имея в виду гору Аракинф, однако смягчает картину при помощи садов (Il ix.543), виноградников и пахотной земли (Il ix.581); Вакхилид упоминает о «виноградниках» и «стадах» (v. 108–109). Страбон дважды описывает прибрежную долину как «плодородную и ровную» (х.2.3, х.2.4), чему подтверждение мы находим во фрагменте из Еврипида, процитированном у Лукиана, а внутреннюю область — как «обладающую прекрасной почвой» (х.2.3), хотя Этолия в целом примечательна «неудобством» земли (Ephorus cit. ар. Strab х.3.2). Агесилай в соседней Акарнании захватил «стада скота и табуны лошадей», но до безопасных мест на южном побережье ему пришлось добираться «по таким дорогам, по которым ни малое, ни большое количество людей не может пройти без дозволения этолийцев, впрочем, они его пропустили» (Xen, Hell iv.6.14).
76
Молоссов вывели в Эпире (Hdt i. 146, inter alia), у подножия Пинда. Одна такая псина послужила — или послужит — причиной смерти сыновей Гиппокоонта от рук Геракла, потому что они «убили сына Ликимния. Когда он рассматривал дворец Гиппокоонта, из дворца выбежала собака молосской породы и набросилась на него. Он кинул в собаку камнем и попал в нее, но тут же выбежали сыновья Гиппокоонта и забили его дубинами насмерть. Мстя за его смерть, и собрал Геракл войско против Лакедемона» (Apollod ii.7.1). Павсаний сообщает, что этих животных держали в качестве сторожевых собак (iii. 15.4) (Ссылка на Аполлодора дана с ошибкой: нужный фрагмент находится не в ii.7.1, а в ii.7.3. Цитата приведена в переводе В. Г. Боруховича. У Павсания автор ссылается на место, которое содержит пересказ все того же сюжета об Эоне, сыне Ликимния, убитом сыновьями Гиппокоонта за то, что он бросил камнем в напавшего на него сторожевого пса. Правда, порода пса у Павсания не обозначена.). Касторцев назвали в честь Кастора, который первым вывел их для охоты (Xen, Cyn 3.1).
77
Два кентавра, которые пытались изнасиловать Аталанту на холмах Аркадии и были вместо этого убиты своей несостоявшейся жертвой (Apollod iii.9.2; Ael, Var Hist xiii.l; Callim, Hymn iii.222-4).
78
Флегон из Тралловой «Perithaumasiai» цитирует «Аполлония» (Historiai Thaumasiai, MS Palatinus Graecus 398) относительно находки могилы Ида в Мессении. При вскрытии в ней были обнаружены гигантские кости, три черепа и двойное количество зубов. Павсаний сообщает, что претензии на эту могилу предъявляла Спарта (iii. 13.1), но считает Мессению более вероятным местом ее нахождения.
Спартанцы естественным образом пытались поместить могилу Ида и Линкея рядом с могилой Кастора и Полидевка.
79
Лабр, Метепон, Эгерт, Евбол, Коракс, Марпс, Ормен (кратер Франсуа, Florence Mus Arch 4209); Левкий, Харон, Горг, Теро (qua 'Theron': динос, Athens Agora Р334), Под (полосная чаша, Munich Antikensamml 2243); Лорай (горловинная амфора, Tarquinia Mus Naz RC5564). Надписи на двух чашах (Malibu 86. АЕ.154, 156) лишены всякого смысла. Ксенофонт рекомендует давать собакам короткие имена, «чтобы легко можно было их подозвать», и прилагает список примеров (Cyn 7.5).
4 
