Последние отзывы

  22  

Мы постояли обнявшись – отчасти потому, что солнце в тот день само замерзло, повиснув в небе холодным шариком желтого льда. Мириам осунулась, но, в отличие от мужа, не выглядела раздавленной. А вот полковник Том, ожидавший поодаль, превратился в тщедушного старика. Однако он не проявлял никаких признаков безумия. Грусть, растерянность – да, но не безумие.

– Впервые вижу твои ноги, Майк, – сказала Мириам.

– Что ж, полюбуйтесь, – ответила я и вместе с ней стала разглядывать свои ноги в черных чулках. – А от кого у Дженнифер были такие ножки? – пользуясь моментом, внезапно спросила я. – Вроде бы не от вас. Мы с вами слегка похожи.

У Дженнифер были ноги как у беговой лошадки. Мои же смахивают на отбойные молотки – да и у Мириам не лучше.

– Я раньше не раз говаривала, мол, она всю жизнь будет гадать, откуда у нее такая фигура. Пусть себе ломает голову. В кого она вышла фигурой, в кого – лицом. А форма ног – это от Райаннон, от матери Тома.

Мы замолчали. Я приходила в себя, затягиваясь сигаретой. Для меня это были мгновения отдыха.

– Майк… Послушай, Майк, мы кое-что узнали про Дженнифер и хотим поделиться с тобой. Ты готова?

– Готова.

– Ты не видела результаты токсикологической экспертизы. Том их уничтожил. Майк, Дженнифер сидела на литии.

Литий… Мне требовалось переварить эту новость – литий. В нашем городе (его не зря прозвали Наркотаун) полиция невооруженным глазом видит наркомана. Литий – это легкий металл, который применяется в производстве смазочных материалов, сплавов и химических реактивов. А карбонат лития (если не ошибаюсь, это вроде бы соль) используется как стабилизатор психоэмоционального состояния. Вот это действительно прозвучало как гром среди ясного неба. Ведь литий назначают при одном из самых тяжелых психических расстройств – при маниакально-депрессивном психозе.

Я спросила:

– И вы не знали, что у нее были такого рода проблемы?

– Нет.

– А Трейдер в курсе?

– Трейдеру я не сказала. Обошла этот вопрос. В общем, нет, он не в курсе. Нет! Кто бы мог подумать такое о Дженнифер – она выглядела абсолютно уравновешенной.

Да, люди много чего делают тайком. Убивают, хоронят, разводятся, женятся, меняют пол, сходят с ума – и никто ни сном ни духом не ведает. Рожают тройню в ванной – и все шито-крыто.

– Понимаешь, Майк, нам от этого, конечно, не легче, но все-таки история нашла хоть какое-то объяснение.

– И как это пережил полковник Том?

– Постепенно оправился. Я уж стала бояться, что мы его потеряем. Но он оправился.

Мириам резко обернулась в ту сторону, где стоял ее муж. Отвисшая нижняя губа, остекленевшие глаза. Как будто теперь он подсел на литий. Его психоэмоциональное состояние стабилизировалось. Он не моргая смотрел сквозь вселенскую дымку.

– Видишь ли, Майк, мы искали ответа на вопрос «почему?». И кажется, нашли. Но теперь возникает вопрос «кто?». Кто такая была наша Дженнифер?

Я выжидала.

– Найди ответ, Майк. Кроме тебя, некому. Можешь не торопиться. Том тебя отблагодарит. Найди ответ. Дело можно доверить только тебе, Майк.

– Но почему?

– Потому что ты – женщина.

И я согласилась. Сказала: ладно. Хотя понимала, что эта история – не голливудский сироп и не детские игрушки. Знала, что ответ будет страшным. Знала, что он приведет меня к какому-то пределу – и дальше, за последнюю черту. Знала – как теперь мне кажется, знала уже тогда, – что смерть Дженнифер Рокуэлл откроет нашей планете нечто новое, доселе неслыханное.

– Вы уверены, что хотите получить ответ? – спросила я.

– Этого хочет Том. Ведь он – полиция. А я его жена. Так что все в порядке, Майк. Хоть ты и женщина, но, по-моему, достаточно решительная.

– Наверно, – сказала я и опустила голову.

Я достаточно решительная. Но с каждым часом все меньше этим горжусь.

Мириам снова повернулась к мужу и медленно кивнула. Прежде чем направиться к нему, она еще раз спросила:

– Никак не пойму, Майк, кто же такая была наша Дженнифер?

* * *

Наверно, теперь у всех нас в сознании живет этот образ. И эти звуки. Кадры из фильма. Они посещают Мириам. Посещают меня. В прокуренном кабинете для допросов я видела их по ту сторону глаз Трейдера – кадры из фильма о смерти Дженнифер Рокуэлл.

Вы бы не увидели в них Дженнифер. Вы бы увидели только стену у нее за головой. Первый выстрел – и расцветает кошмарный красный цветок. Удар, стон и судорога. Потом второй выстрел. Удар, всхлип, вздох. Потом третий.

  22