18 
Отключив телефон, Софи быстро сложила два и два, в результате чего ей стали понятными досадные перемены в семейных отношениях отца и Марго, которые ей пришлось наблюдать в прошедшие выходные. Последние слова, сказанные сейчас отцом, эхом отозвались в ее голове: «Уверен, что мне удастся убедить кредиторов отсрочить выплату до тех пор, пока я смогу выгодно продать имущество. Этот Макс Куинтано — один из крупнейших моих кредиторов, постарайся не нервировать его. Именно Макс, обнаружив задолженности, затеял всю эту кампанию. Похоже, он решил плотно заняться гостиничным бизнесом после смерти отца. Мне бы очень не хотелось идти на открытый конфликт с этой акулой, в противном случае ничем хорошим это не закончится».
В сознании Софи не укладывалось, как отец мог допустить жену так близко до своего бизнеса. С его-то предубеждением относительно женских умственных способностей! Поверженная всем услышанным в уныние, она как сомнамбула побрела к обеденному столу, во главе которого восседал виновник ее злоключений.
Она остановила на нем отсутствующий взгляд. Яркий солнечный свет, струящийся сквозь окна, чуть высвечивал черноту его аккуратно подстриженных волос. Ничего в его лице не напоминало о былом Максе. Не было того очаровательного беспечного взгляда и игривой усмешки, которые свели ее с ума семь лет назад. Он стал пресным, жестким и холодным. И глядя на него, трудно было понять природу ее смешанного чувства к этому, в сущности, неприятному, отталкивающему человеку.
— Удалось побеседовать с отцом?
— Да. — Она приблизилась к тому месту за обеденным столом, справа от Макса, где стоял второй обеденный набор. — Как это ни прискорбно, но ты оказался совершенно прав.
Макс предупредительно помог ей занять место за столом. Она открыто рассмеялась тому, что он лицемерно изображает из себя джентльмена, при этом склоняя ее к проституции. Ничего не сказав, она приняла его неуместные ухаживания.
— Привычка — вторая натура, — ответил он на ее смех. — Благодарю, Диего, — обратился он к слуге, взяв у того из рук бутылку шампанского, Собственноручно откупорив ее и разлив по бокалам, он предложил один Софи. — Первый тост — за встречу старых друзей и возобновление тесных отношений, — постарался произнести он как можно более зловещим тоном.
— Не считаю это подходящим поводом для тоста, — тихо ответила девушка и поставила бокал на стол.
— Твое присутствие за этим столом говорит об обратном. Теперь ты знаешь обо всем из первых уст и можешь покинуть эти стены в любой момент. Никто тебя неволить не станет, — равнодушно произнес он, уткнувшись глазами в тарелку.
— Отец выставит фамильный дом на торги. Если его не будут торопить, он сможет покрыть все долги. Просто дай ему время, — достаточно резко отозвалась Софи.
— Проблема в том, что у него нет времени. Я убедился в этом нынешним утром, — пресек дискуссию Макс.
— Каким образом? — Софи охватило полное отчаяние.
— Начало дня выдалось чрезвычайно плодотворным. Я успел уладить очень много важных дел. В том числе я сделал так, чтобы другие кредиторы больше не беспокоили твою семью. Теперь я единственный человек, имеющий финансовые претензии к мистеру Резерфорду. Ты довольна?
— Ты выкупил его долги?
— Совершенно верно.
— Ты — грязная свинья! — раскатисто обрушилась на него Софи. — И ты хочешь, чтобы я ублажала тебя в постели в счет отцовских обязательств. Ты так уверен, что я на это пойду?
— Звучит недурно! Это предложение? — с откровенной издевкой принялся паясничать Макс. — Это ведь именно то, что связывает тебя и Эйба Асамова. Когда у мужчины есть деньги, а у женщины красота, они всегда смогут договориться, не так ли? Выпей, помогает! — завершил он свою тираду, вновь сунув ей под нос бокал игристого зелья.
Софи почувствовала, что от злости и отчаяния густая краска заливает ее лицо. Она за многие годы так и не научилась справляться с этой особенностью своего организма. Кровь шумела в ее ушах, полностью заглушая окружающие звуки. Она схватила бокал у самого основания, но не смогла избежать нежелательного прикосновения, от которого ее всю передернуло.
— Я не думаю, что нам обязательно надо воевать с тобой, — равнодушным усталым голосом прошептала Софи. — Все разногласия можно уладить в конструктивном диалоге.
— Само благоразумие! — доброжелательно констатировал ее оппонент. — Только сомневаюсь, что, следуя этому принципу, ты сможешь до понедельника возместить все отцовские долги.
18 
