19 
Спор зашел в тупик. Прошла минута, прежде чем хозяин дома четко произнес сумму долгов. Она превышала миллион фунтов стерлингов. Даже для человека, владеющего сказочным венецианским палаццо, это была привлекательная сумма. Софи мысленно попрощалась с родовым поместьем в графстве Суррей, где она выросла и которое стало родным для ее маленького брата. Странное дело, она почему-то не злилась на отца, доведшего дело до такого плачевного финала и невольно ввергнувшего ее в эту абсурдную ситуацию. Нет, она ненавидела Макса, смаковавшего их беду и с наслаждением играющего на ее болевых точках. Волнение на ее лице сменилось холодом презрения.
— Я приму твое молчание как отказ, — проговорил Макс. — Мои условия таковы: ты будешь залогом обязательств Найджела Резерфорда до тех пор, пока он не заплатит по счетам либо пока мне не наскучит эта история.
— Но… Не может быть.
Софи поняла, что для миллионера Макса Куинтано доводы разума и совести бездействуют. В мире, в котором он живет, царят самолюбие, сладострастие и блажь. Но она не умела говорить на языке его понятий и потому сникла. Софи видела перед собой любимый дом детства, окруженный раздольными угодьями, и прикидывала, в какой срок удастся его продать. Благо, модернизированный причудами мачехи, он будет оценен дороже аналогичных владений.
Она сочла, что сможет терпеть посягательства бывшего возлюбленного один или два, максимум три месяца, в течение которых отец справится с проблемой. Разве не это же самое делают миллионы женщин во избежание меньших неприятностей, порой и без особых на то причин?
Кроме того, это станет хорошим лекарством, наверняка такое оскорбительное отношение поможет ей вырвать с корнем влечение к этому чудовищу, которое не ослабело за семь лет, и освободить наконец место для любви с другим, гораздо более достойным человеком. Она почти убедила себя в том, что не имеет выбора.
— Мне кажется, мы договорились, — уверенным тоном подытожил Макс и постарался ничем не выказать своего неописуемого удивления, когда увидел, что Софи обреченно склонила голову в знак согласия.
В дверях появился Диего с серебряным под носом, наполненным едой. Он разложил по тарелкам необычайно аппетитное и ароматное грибное ризотто, однако есть Софи не хотелось, и она боролась с подкатывающей дурнотой. Поэтому наотрез отказалась от телячьей отбивной, в то время как Макс с очевидным удовольствием отведал каждое из принесенных кушаний, сопровождая еду комментариями настоящего гурмана. Софи почти не слушала его, пребывая в угнетенном состоянии.
— Еще вина? Или, может быть, ты хочешь кофе? — Макс выждал паузу. — И тогда мы сможем приступить к реализации нашего соглашения.
Софи посмотрела на полупустой бокал и поняла, что и выпитой половины оказалось многовато для пустого желудка. Теперь ей представлялось невероятным, что она могла пойти на эту постыдную сделку.
— Не стоит! Спасибо.
— Нет. Я должен это сказать. Софи, ты очень удивила меня! — Макс развалился на стуле и принялся разглядывать ее шаловливым взглядом. — Ну не думал я, что ты так скоро согласишься. Даже не понимаю, хорошо это или плохо.
Она напряглась, ей захотелось отвесить ему звонкую пощечину, но она знала, что в свете их «соглашения» это будет самым глупым поступком. Зная, что хуже уже не будет, Софи решила пойти ва-банк.
— Так, значит, Эйб вылетает на Карибы, а у отца времени только до понедельника. Ясно, — как бы в раздумье произнесла Софи. Потом очень медленно оценивающе оглядела Макса от вихров на макушке до дорогих туфель. — Да. Конечно, ты не худший вариант. — Допила-таки она свое шампанское! — Ты полагаешь, пора приступить, в смысле прилечь? Но прежде одно «но». Отцовские долги — это все понятно, а как же моя работа? Учитывая твои неоспоримые достоинства, на тебя будет уходить слишком много времени. Мне нужна высокая зарплата. И мне все равно, будет ли это ставка штатной любовницы или ассистента по частным поручениям. — Она бесстрашно взглянула на то, как он сердито насупливает брови, и продолжила: — Мне придется остаться здесь или ты снимешь мне апартаменты? Я хочу оговорить все условия нашего соглашения и, конечно же, письменно зафиксировать их в форме контракта.
Поддавшись на циничный тон, с которым разговаривал Макс, Софи последовала его примеру и теперь с ужасом и отвращением слушала себя со стороны и не могла поверить, что из ее уст вылетают такие отвратительные слова.
19 
