18 
— Еще немного, еще минуту! — бормотал он. — Я весь горю. Мне хочется заняться с тобой любовью прямо здесь, прямо сейчас.
Чувство какого-то тайного торжества, смешанное с паникой и болезненной слабостью, пронзило ее. Но это и было именно то, к чему она стремилась. Пусть даже ценой некоторых уступок своей совести, но она добилась своего.
Эбигейл закрыла глаза, и голова ее склонилась к нему на плечо.
— Я рада, что ты чувствуешь это, — сказала она.
— Рада? — простонал он. — Ты не знаешь, что ты со мной делаешь! Ты колдунья.
О, прекрасно знаю, подумала Эбигейл, трепеща от желания. Она знала, потому что испытывала то же самое. Она потянулась и слегка коснулась губами его щеки, чувствуя себя Юдифью перед Олоферном.
— Не лучше ли будет все же подождать? — прошептала она.
Его ответ был быстрым и безмолвным. Он просто нагнул голову и впился в ее губы в еще одном обжигающем поцелуе. Только смех и приближающиеся голоса заставили его наконец разжать объятия.
Эбигейл отчетливо слышала его неровное хриплое дыхание, но и сама чувствовала легкое головокружение, когда они разошлись.
Она отдалилась от него и немигающим взглядом уставилась в сторону ярко освещенного здания отеля. Она не должна была позволять ему так ласкать себя, но ведь ей и самой хотелось этого. Всякий раз, попадая в его объятия, она готова была отказаться от своего мстительного плана и просто следовать обуревавшим ее чувствам и инстинктам.
Они не поднялись сразу к себе наверх, а прошли на веранду, откуда можно было любоваться находящимся во внутреннем дворике отеля небольшим водопадом. Некоторое время они молча сидели плечом к плечу у балюстрады, наблюдая, как вода рассыпается брызгами, падая в бассейн у подножия маленькой пагоды, освещенной яркими огнями.
— Как красиво! — вздохнула Эбигейл. — Хочется запомнить, удержать в памяти каждую деталь…
— Мне тоже. — Итан повернулся к ней, и, взглянув на него, она была удивлена напряженным выражением его глаз.
Они долго сидели, глядя в глаза друг другу, прежде чем Итан снова заговорил:
— Эбигейл… Это ведь не просто курортный роман, как ты думаешь?
О да, совсем не курортный роман, а нечто гораздо большее, чем ты подозреваешь, подумала она. Знакомая паника овладела ею, паника, порожденная ее противоречивыми чувствами.
— А разве нет? — тем не менее сказала она.
— Для меня нет. — Он замолк, ожидая ее ответа, но, поскольку она тоже молчала, добавил — Хотелось бы надеяться, что и для тебя тоже.
Эбигейл проглотила комок в горле. В этот момент она не могла бы говорить, даже если бы и знала, что сказать.
— Эбигейл, — очень тихо позвал Итан.
Она попыталась отвернуться, но его глаза притягивали ее.
— Что?
— Я хочу продолжать встречаться с тобой, когда мы вернемся в Австралию. — Итан потянулся и взял ее за руку. — Мы даже не были с тобой в постели, — грустно продолжал он. — Но я хотел сказать тебе, что это неважно. Нет, это неправда, потому что я безумно хочу тебя.
Но только это не все, чего я хочу. Ты для меня гораздо больше, чем это.
Нет, нет, ты не должна верить ему, с отчаянием твердила себе Эбигейл. Ты же знаешь этого человека. Он просто повторяет то, что говорил много раз другим женщинам, надеясь завлечь их к себе в постель. Не будь дурой, не делай ту же ошибку, что совершила Ванесса.
— Мне все в тебе нравится, — продолжал Итан. — То, как ты смеешься, а когда не смеешься — тоже. То, как ты смотришь на вещи, которые тебя восхищают, этим своим ужасно внимательным, каким-то впитывающим взглядом. И то, как ты умеешь одним словом передать суть происходящего.
Эбигейл наконец обрела дар речи.
— Многим это показалось бы обычной примитивностью, — пожала она плечами.
— Нет. Просто ты достаточно умна, чтобы не играть несвойственные тебе роли.
— Спасибо, — выдавила она неуверенно.
— И к тому же, — продолжал он улыбаясь, и она почувствовала себя так, словно он снова заключил ее в объятия, — у тебя доброе сердце.
— У меня… сердце? — Она попыталась сказать это слегка иронически, но у нее перехватило дыхание.
— Ты беспокоилась даже о Джоан, помнишь? Переживала за нее несколько дней. Это было… очень трогательно.
— Но я ведь… — Голос ее прервался.
— Увела меня от нее? — сухо спросил он. — И правильно сделала. Я вполне мог решиться на что-то такое, что не принесло бы счастья ни ей, ни мне, если бы… если бы ты не выручила меня.
18 
