49 
Зато внучата получились что надо. Должно быть, сказалось вливание здоровой американской крови. Теперь им не нужны никакие сказки и книжки, когда рядом бабушка. Они знают мою историю настолько хорошо, что помогают мне рассказывать ее. Напоминают, если я что-то упускаю. Задают вопросы и требуют, чтобы я ни на йоту не отклонялась от первой, самой полной версии. У них-то память получше моей, они помнят все мелочи. Эти маленькие чудовища хотят знать все и радостно смеются всякий раз, когда дедушка попадает в смешное положение.
Уолтеру это, конечно, не по душе, поэтому он никогда не принимает участия в наших посиделках. Разве что подслушивает тайком. Лишь один раз малышам удалось загнать его в угол и потребовать подтверждения моим словам. Но даже убеленные сединой мужчины ой как не любят сознаваться в собственных ошибках, поэтому ребятам пришлось как следует потрудиться, чтобы выдавить из него признание.
Они пустили в ход тяжелую артиллерию: пригрозили, что позовут бабушку и устроят нам очную ставку. Современная молодежь виртуозно владеет полицейским жаргоном, который безотказно действует на Уолтера. В свое время у него были небольшие неприятности с полицией, на которые он постоянно намекал, но никогда не рассказывал.
Впрочем, это было так давно, что он сам не помнит подробностей.
Но, несмотря на то что Уолтер ворчит на малышей каждый раз, когда они пытаются разговорить меня, я знаю, что в душе он ничего не имеет против. Наоборот. Он даже настаивает на том, чтобы я написала книжку и показала ее издателям. Здесь, в Америке, все английское пользуется невероятным успехом, и сказочная история любви двух английских аристократов должна произвести на американцев такое же сногсшибательное впечатление, как и на наших внуков. Ведь американцы те же дети.
Вот видите, я не прожила в Нью-Йорке и сорока лет, а уже нахваталась словечек вроде «сногсшибательный», «класс» и «обалдеть». Наверное, общение с Анджелиной плохо на меня влияет. Кроме нее, никто из моих знакомых таких слов не употребляет. А жаль. Порой они бывают очень выразительны и незаменимы.
Вы спрашиваете, почему я говорю «двух английских аристократов»? Подождите, всему своя очередь. Скоро все узнаете.
– Бабушка, ну а дальше-то что, – теребит меня кареглазый Томми, как две капли воды похожий на своего красавца-дедушку.
Оно и понятно. Саманта, наша младшая дочь, – вылитый Уолтер.
– Вы прекрасно знаете, дорогие мои, что дальше, – смеюсь я.
– Дедушка сильно сердился, когда ты все рассказала? – шепелявит малыш Джордж, вторая копия моего драгоценного мужа.
Я киваю.
Конечно сердился! Вы даже не представляете себе, мои зайчики, как сильно. В первый и последний раз я слышала, как благовоспитанный джентльмен и будущий граф ругается, как последний бродяга. Я и не подозревала, что Уолтеру известны эти слова. Он всегда казался мне таким деликатным и утонченным.
Только не подумайте, что его гнев был направлен против меня. О нет, мой Уолтер был слишком влюблен, чтобы допустить такое. Он поносил себя, Брукфилда, своих родителей и, страшно сказать, Всевышнего. Я забилась в угол и еле осмеливалась дышать, но в глубине души я знала, что это скоро пройдет. Мужчине тяжело сознавать, что его выставили дураком, но у меня было самое надежное оправдание в мире.
– Бабушка, а что ты сказала деду, чтобы успокоить его? – спрашивает Анджелина.
Это ее любимая часть. Она уже достаточно большая, чтобы мечтать о сказочной любви, и я горжусь тем, что именно моя история кажется ей сказочной. Не каждая бабушка может похвастать этим.
– Я сказала правду. Сказала, что люблю его, – отвечаю я. – Полюбила с первого взгляда, когда увидела его на приеме у леди Сэппингтон. Он едва смотрел по сторонам и никого не замечал, за исключением своих приятелей. До девушек ему не было никакого дела.
– Совсем никакого? – ахает Анджелина.
Для нее это настоящее горе. Как общаться с мальчиками, которым на девочек «наплевать»?
Ох, вот еще словечко проскочило. Внуки всегда очень радуются, когда я говорю что-нибудь в этом роде, но Саманта и Джайлс недовольны. Они утверждают, что я плохо влияю на их детей. На что я отвечаю, что я рада, что в нашей семье появились наконец люди, которые не мнят себя аристократами из девятнадцатого века, а дерзят старшим и хулиганят. Совсем как бабушка.
– Да, малышка. Современные бойкие девицы дедушку раздражали. Ему хотелось уехать в английскую деревню, там встретить белокурую дочь пастора и жить с ней долго и счастливо в патриархальной тиши на лоне английской природы.
49 
