Последние отзывы

  32  

— У этого добровольца сверхспособности.

— Очевидно, не достаточно «сверх».

 Насколько силен должен быть разум, чтобы удержать контакт с Габриэлем?

— К несчастью, — произнес парень, все еще наблюдая за ней сужеными глазами, — даже мелочь способна нарушить равновесие. Это может произойти до того, как ты поймешь.

Кейтлин было страшно.

Находиться рядом с Габриэлем было опасно. Он видел это, чувствовал. И, очевидно, это запускало в нем какой-то инстинкт —  нападать.

Он одарил ее одной из своих безумных тревожных улыбок. В его глазах было явное отвращение.

— Вот почему я должен быть осторожен, — продолжил он. — Я должен держать все под контролем. Потому что, если я потеряю его, что-то может произойти.

Кейтлин изо всех сил старалась дышать ровно. Он придвинулся к ней ближе, как волк, учуявший что-то, что он хотел. Она заставила себя не сжаться и посмотреть на него не дрогнув. Ее шея стала твердой как сталь.

— Так это случилось в первый раз, — пояснил ей Габриэль. — В центре в Дареме была девочка. Мы нравились друг другу. И мы хотели быть вместе. Но когда мы сблизились, что-то произошло.

Теперь он был прямо перед ней. Кейтлин чувствовала, как ее спина прижалась к стене.

— Я не хотел, чтобы это произошло. Видишь ли, я заволновался. А это опасно. Я хотел быть ближе, но следующее, что я понял, то, что наши разумы были соединены.

Габриэль остановился, быстро дыша, затем:

— Она была слабой и напуганной. А ты напугана, Кейтлин?

«Соври», — подумала Кейт, но она была уверена, что он распознает ложь. Она также была уверена, что правда может ее убить. Ей ничего не оставалось, как перейти к наступлению.

— А тебе хотелось бы, чтобы я была? Ты хочешь, чтобы это снова произошло?

Казалось, пелена, похожая на паутину, накрыла его серые глаза, устраняя их темный блеск. Он даже отдернулся на секунду.

Кейтлин продолжила нападать.

— Я не думаю, что ты хотел ранить ту девушку. Я думаю, ты любил ее.

Он отошел даже еще дальше.

— Как ее звали? — спросила Кейтлин.

К ее удивлению он ответил.

— Айрис. Она была всего лишь ребенком. Мы оба были детьми. И мы понятия не имели, что мы делали.

— И она была там, потому что у нее были  сверхспособности?

Его губы сжались.

— Очевидно, не достаточно «сверх», — процитировал он, словно преподнося Кейт тот ответ, который она ожидала. В его глазах была явная горечь. — У нее было недостаточно, как оно там называется… жизненной энергии, биоэнергии. Того, что дает людям сверхспособности и помогает им жить. Той ночью в центре… к тому моменту, когда я смог ее отпустить, она уже обмякла. Ее лицо было бледным, сине-белым. Она была мертва.

Его грудь вздымалась, и он специально произнес:

— Без жизни. Без энергии. Я осушил ее.

Кейтлин больше не нападала, но она не могла выдержать его взгляд. Ей казалось, что ее собственную грудь обмотали плотной лентой.

Через секунду она тихо сказала:

— Ты это не специально сделал.

— Да? — вымолвил он. Казалось, он поборол те чувства, которые держали его до этого, он снова легко дышал. Когда Кейтлин взглянула на него, она увидела, что в серых глазах Габриэля больше не было горечи, они даже не были покрыты пеленой, теперь они были…. пустыми. — Люди в центре подумали иначе, — продолжил он. — Когда я понял, что она не дышит, я позвал на помощь. И когда они пришли и увидели ее, посиневшую и холодную, они подумали о самом худшем. Они сказали, что я напал на нее. Сказали, что я пытался принудить ее, а когда  не смог — убил.

Кейтлин почувствовала волну чистого, опьяняющего страха. Она была рада, что позади нее была стена, девушка полностью оперлась на нее и только потом поняла, что зажмурилась.

— Мне жаль, — прошептала она, открывая глаза. Затем, пытаясь найти хоть какое-то утешение, она сказала: — Роб прав. То, что делает Джойс, важно для всего мира. Нам всем нужно научиться контролировать наши способности.

Лицо Габриэля исказилось.

— Ты веришь всей этой чепухе деревенского паренька? — спросил он с полным презрением.

Кейтлин была удивлена.

— Почему ты так ненавидишь Роба?

— А ты не знаешь? Золотой мальчик был там, в Дареме. Они практически боготворили его. Все, что он делал, было правильно. Он был единственный, кто понял, что случилось с Айрис. Он не знал, как я это сделал, но видел, что энергия была выпущена, как кровь из артерии, если ее перерезать. Знаешь, они преследовали меня. Как животное. Центр и полиция. Все, — сказал он бесстрастным голосом.

  32