56 
Кейтлин отчетливо могла ощущать его эмоции, она была окружена ими, погружена в них, два дня воздержания от потребления энергии, его контроль распался, и его барьеры совсем исчезли. Он понял, что именно она видела, но не мог это остановить, потому что он отчаянно нуждался в энергии, чтобы бороться.
У Кейтлин возникло ощущение, что они пристально смотрят друг на друга через узкую расщелину, оба замерли на одном месте, неспособные спрятаться друг от друга. Она видела обнаженную душу Габриэля. И это было неправильно, нечестно, потому что она знала, что он видит в ней. Дружбу и заботу, и все. Она не могла любить Габриэля, она уже была влюблена…
Но с чувствами Габриэля, кружащимися вокруг нее, обрушивающимися на них двоих подобно шторму, нарастающей волне, было трудно помнить хоть что-то. Было трудно удерживать хоть какую-то рациональную мысль в голове. Любовь Габриэля тянула ее, дергала ее, требуя взаимности. Чтобы она полностью отдалась чувству, открылась и отдала ему все…
«Что ты с ней делаешь?»
Сердце Кейтлин остановилось.
Это был голос Роба, и он потряс мир Кейтлин, подобно удару молнии. Через секунду теплота от страсти Габриэля, словно смытая морской волной, исчезла. Связь между ними была разорвана, и они отпрянули друг от друга…
«Как виноватые влюбленные», — подумала Кейтлин.
Роб стоял прямо под одним из кованных железных викторианских фонарей. Он был полностью одет, но его волосы были взъерошены ото сна, как львиная грива. Он выглядел сердитым и сбитым с толку.
И, несмотря на свои слова, он не схватил Габриэля и не попытался оттащить их друг от друга. Это означало то, что он знал. Должно быть, он почувствовал по сети, что на Кейтлин не напали.
Возникла долгая пауза, во время которой троица просто стояла.
«Как статуи, — безумно думала Кейтлин. — Соляные столпы». (Примечание: Соляные столбы — это проявление процесса соляного диапиризма. При больших давлениях соль начинает вести себя как очень вязкая жидкость. Из областей с высоким давлением она перетекает в области с низким, образуя там скопления, и, как результат, начинает стремиться наружу, выходя на поверхность в виде столба, или горы.) Она знала, что каждая секунда, на которую она откладывала объяснение, только усугубляет ситуацию. Но Кейт все еще не могла поверить, что это на самом деле происходит.
Казалось, Габриэль тоже был в шоке. Он стоял так же парализовано, как и Кейт, его серые глаза были расширены.
Наконец, Кейтлин смогла произнести сквозь пересохшие губы:
— Роб, я хотела тебе рассказать…
Ужасный подбор слов. Лицо Роба побледнело, а его золотые глаза стали такими темными, что фактически потеряли цвет.
— Тебе не нужно, — произнес он. — Я видел. — Он сглотнул и сказал странным, хриплым голосом: — Я понимаю.
Затем он быстро повернулся и побежал. Побежал прочь.
«Роб! Нет! Я не это имела в виду! Роб, подожди!»
Но Роб уже фактически был на бетонной лестнице, ведущей с гавани на улицу, торопясь выбраться из радиуса телепатической сети.
Кейтлин бросила в его сторону один безумный взгляд. Затем она посмотрела на Габриэля, который так и стоял, не сдвинувшись, в тени. Его лицо ничего не выражало, но Кейтлин могла чувствовать его боль.
Ее сердце билось как сумасшедшее. Они оба нуждались в ней, а она могла помочь только одному из них. На принятие решения у нее было не больше секунды.
Бросив на Габриэля полный боли взгляд, она повернулась и побежала за Робом.
Она догнала Роба между двух других фонарей, с одного из них свисали корзины с цветами, прикрепленные к перекладине.
— Роб, пожалуйста… ты должен меня выслушать. Ты…
Она фактически была в истерике. Не в состоянии закончить предложения. Он повернулся, его большие глаза, были обиженными глазами ребенка.
56 
