очень нудно 
36 
— Как хорошо… — покривила душой Джинджер.
— Благодаря моей матери, — гордо признался Мартин. — Она сказала, что не переступит порога кухни, пока я не приведу ее в порядок. Раньше здесь все было закопченным и сальным. Но мы поставили новое оборудование, и очаг теперь только для красоты. Я приготовлю тебе ужин, но сначала, если не возражаешь, покажу дом.
Джинджер не возражала. Она сама себе казалась бессовестно любопытной. А есть ей совсем не хотелось, они остановились закусить на пути к Йоркширу.
Полчаса спустя, когда Джинджер в основном познакомилась с домом, она не знала, очарована она или разочарована. Дом, несомненно, прекрасно обставили — удобно, дорого, со вкусом. Но ни один уголок в нем — даже такое интимное место, как спальня Мартина, — не выдавал характера хозяина, умалчивая о его привычках и пристрастиях. Над домом потрудился опытный декоратор. Это Джинджер как профессионал почувствовала сразу. Пространство в комнатах распределено разумно, мебель, редкая и хорошего качества, расставлена с соблюдением всех законов перспективы. Но дом… Он бесплоден. В нем не чувствуется никакой жизни, нет теплоты… В нем нет обаяния родового гнезда или просто любимого дома. И Мартина, как внезапно показалось Джинджер, ничто не удерживает в нем.
Если бы это был ее дом… Джинджер разрешила себе помечтать несколько минут.
И обивки, и обшивки, и даже этот имперский алый бархат в спальне — она бы заменила все! Разом! Дому на холме больше подходят бирюзовые и голубые тона отделок, а не золотая тяжесть украшений на малиновых и пурпурных тканях.
Маленькие, теплые светильники она бы повесила и расставила вместо помпезных люстр. Большая простая белая ванная нуждается в толстых, пушистых полотенцах. Унылый коричневый ковер необходимо заменить на что-то полегче, насыщенное цветом. Большая просторная кровать тоже нуждается в богато декорированном покрытии; диваны в гостиных она бы засыпала грудами подушек: треугольных, круглых и квадратных. Голые стены уныло смотрятся без картин, пустые поверхности мебели существуют для семейных фотографий, и цветов, и разных безделушек.
Семейные фотографии! Нет, она слишком далеко зашла в своих мечтах…
Да, кстати, чего этому дому явно не хватает, так это жизни семьи, обитающей под его крышей.
Мартин наблюдал за лицом Джинджер. И в какой-то момент ему показалось, что взгляд, полный любви и сострадания, которым Джинджер отозвалась на его взгляд, ему давно знаком, с детства. Так на него смотрела мать.
— Можешь не поверить, но я люблю свой дом. Он удобный и надежный, как сейф. Твоя комната — та, что с окном во двор. У нее своя ванная. Скажи, если что-то нужно поставить для Пупси и Наполеона.
Он поселяет ее в гостевую комнату. До Джинджер не сразу дошел смысл сказанного. Она даже не думала о том, где будет спать в доме Мартина. Само собой разумелось, что в его постели.
— В деревне и уклад немного старомоден, -объяснил Мартин, — не хочу, чтоб Кэтти неправильно истолковала наши отношения.
В конце концов, он сказал правду. Кэтти уже не первый год наушничает матери. Разумеется, из самых лучших побуждений. Мать хочет, чтобы сын вновь женился и обрел наконец заслуженное счастье. Но аскетическая жизнь сына, о которой регулярно докладывала прислуга, не оставляла надеждам ни одного шанса.
— Мы давно выросли, Мартин, мы взрослые люди, — мягко напомнила она Мартину, — и оба свободны в выборе.
Она серьезно посмотрела на любимого мужчину, ожидая, что он одумается и переменит решение. Она прекрасно знала, как без труда заставить его сделать это: достаточно просто обнять его, поцеловать… Но она хотела, чтобы Мартин, вместо того чтоб прятаться от прислуги и прятать ее от деревенских жителей с их замшелым общественным мнением, объявил во всеуслышание о тех отношениях, в которых они состоят.
Возможно, они знают друг друга недавно, но, если бы Мартин попросил ее руки, она сказала бы «да». Джинджер не сомневалась, что так оно уже и произошло в один из тех дней, что она забыла.
— Куда бы нам направиться завтра? — сменил Мартин щекотливую тему.
— Разве ты не хочешь остаться дома? Джинджер помнила, что у Мартина накопились дела, и не хотела мешать ему. К тому же они уже потеряли три дня на Йоркшир, а потом еще день провели в Йорке. Мартин устроил прекрасное путешествие через долины Харрогата, восхитившее Джинджер, и с его знанием этого по-домашнему уютного графства каждый день превратился в праздник. Великолепные ранние ужины с чаем в Йоркшире и самом Иорке, восхитительные завтраки в традиционных деревенских пабах, маленькие селения, роскошные обеды в ресторанах, прославленных своей кухней на всю Англию и гордившихся престижными наградами. Но самым восхитительным для Джинджер было то, что Мартин всегда оказывался рядом.
36 
