очень нудно 
35 
Да и для учителей она была одной из цыганят, которые исчезают прежде, чем их успеваешь научить чему-то полезному. Правда, читать и писать Рашель умела. Немного знала арифметику, впрочем, не хуже, чем многие ученики подобных школ, покидающие их примерно с таким же уровнем образованности.
Цыгане уже стояли в долине неделю. Однажды Рашель, сидя на уроке, поняла, что ее зовет бабушка. Когда все встали и учительница вышла за дверь, она стрелой помчалась вон из школы. Не остановившись ни на мгновение, она бежала вперед и вперед, в первый раз в жизни явив ту силу, которая отличает женщин ее племени.
Увы, она не ошиблась в своем предчувствии. Наоми умирала, правда, она узнала внучку и, напрягая все силы, чтобы побороть боль, протянула к ней руку. Много часов она провела в раздумьях о будущей жизни Рашель, которой не было места ни среди своих, ни среди чужих.
Притянув ее к себе, Наоми на ухо сообщила Рашель, где припрятала немного денег, которые ей удалось собрать с тех пор, как она поняла, что ее болезнь смертельна. Эти деньги, следовало использовать только с одной целью, и она сказала Рашель, что ей нужно сделать.
— Беги немедленно, прежде чем... я умру. Сделай вид, будто ты старше, чем есть на самом деле. Найди себе работу и живи, как живут соплеменники твоего отца. Цыганский табор тебе не подходит. Я не хочу, чтобы ты стала шлюхой. Всегда помни, я с тобой.
Горячие слезы побежали по ее холодеющим щекам, и она оттолкнула Рашель. Если она останется, табор отвергнет ее, и тогда попечительский совет отправит ее в приют. Наоми права, надо бежать.
Дрожа всем телом и проливая потоки слез, Рашель отыскала припрятанные бабушкой деньги, наклонилась над Наоми, поцеловала ее и прошептала тайные слова цыганского прощания. Она не увидит, как погребут ее бабушку, и не сможет проститься с ее душой.
Наоми открыла глаза и прочитала сомнение на лице внучки. Собрав последние силы, она взяла ее за руку.
— Уходи... Беги сейчас же... Я благословляю тебя, дитя мое... Уходи.
С того часа, когда Рашель научилась читать, она твердо знала, что единственный способ выбиться из нищеты — это образование, и, подобно тысячам других отправилась туда, где золотились на солнце шпили Оксфорда.
Она знала этот город из конца в конец, ибо не раз бывала в нем с цыганским табором. Из книг она тоже многое узнала. Но в своем невежестве Рашель не имела ни малейшего представления о множестве обычаев и запретов составлявших жизнь Оксфорда, таких же строгих, как и законы ее собственного племени.
Рашель добралась до Оксфорда в конце лета, когда ей едва исполнилось семнадцать лет. Большую часть пути она прошла пешком по старым цыганским тропинкам, тщательно сберегая бабушкины деньги и пополняя свои запасы случайными заработками, в основном работая на фермах. Рашель выбирала такие, где ей легко было укрыться от мужских притязаний под крылом хозяйки. За свою короткую жизнь она столько узнала о мужчинах, что ей совсем не хотелось испытывать на себе их власть. Рашель все еще помнила отвратительное ощущение от прикосновений их рук. К тому же мужчина стал причиной трагедии ее матери.
Ко времени, когда Рашель оказалась в Оксфорде, у нее было двести фунтов в кожаном мешочке, пришитом к изнанке юбки, но одета она была в лохмотья, которыми ее изредка снабжали сердобольные фермерши, — слишком короткие, слишком узкие, слишком рваные.
Если когда-то чужая жалость обижала, то теперь Рашель принимала ее с едва заметной улыбкой, ибо в первый раз в жизни поняла, что такое настоящая свобода. Она очень скучала по бабушке, но совсем не скучала по табору, в жизни которого только теперь начинала что-то понимать, как не скучала по недружелюбным и высокомерным жителям тех городов, в которых ей пришлось побывать. Жизнь вне города была другой... И Рашель стала другой, потому что больше никто не называл ее цыганкой.
Теперь она по-настоящему ощутила себя свободной, и в ее воле было выбрать, кем стать в будущем. На фермах, где Рашель работала, ее принимали за бездомного подростка, ради пропитания подрабатывающего летом на поле. Цыгане не путешествовали в одиночку, да и кожа у нее была светлее, чем у многих из них, и волосы отдавали рыжим, так что немногие догадывались о ее происхождении.
Трудилась Рашель без устали, за что ее очень любили фермерши. К тому же она не выбирала работу, хотя предпочитала ту, что держала ее подальше от мужчин, и это тоже нравилось фермершам.
35 
