29 
— Пойдем, я покажу тебе твою комнату.
Они поднялись на второй этаж, где Анджело, открыв дверь одной из спален, провел ее в ванную и помог ей раздеться. Каждое его прикосновение было настолько нежным и чувственным, что ее бросало то в жар, то в холод. Затем он овладел ею прямо в душе. Закрыв в экстазе глаза, Гвенна упивалась каждой секундой их близости. Когда все закончилось, она так устала, что едва держалась на ногах.
Анджело накинул ей на плечи мягкое полотенце.
— Я, бы предпочел, чтобы ты бодрствовала, passione mia[11], — проворчал он.
— Я вчера почти не спала, — пробормотала Гвенна, чувствуя, как веки наливаются свинцом.
Подняв на руки, Анджело отнес ее в спальню, положил на кровать и накрыл одеялом. Гвенна ожидала, что он присоединится к ней, но вместо этого она услышала щелчок двери. Подняв голову, девушка сонно уставилась на Анджело, на котором были лишь черные плавки.
— Ты куда?
— К себе. — Он стоял возле двери, ведущей в смежную комнату.
— Но...
Анджело небрежно пожал широкими плечами.
— Я всегда сплю один. Увидимся утром.
Дверь закрылась. Я всегда сплю один. Гвенна всю жизнь спала одна и не понимала, почему сейчас чувствовала себя отвергнутой. Однако усталость и вчерашняя бессонница сделали свое дело, и она забылась глубоким сном.
Проснулась она внезапно, не понимая, что ее разбудило. Наконец она осознала, что находится в доме Анджело, и включила светильник. Вдруг она услышала какой-то протяжный звук. Стон? Не колеблясь ни секунды, Гвенна надела ночную рубашку и открыла смежную дверь, ведущую в спальню Анджело.
В отблесках зари, проникающих в комнату сквозь жалюзи, она увидела Анджело, разметавшегося на широкой постели. Он что-то бормотал на своем родном языке. От ужаса, звучащего в его голосе, у Гвенны перехватило дыхание. Подбежав к кровати, она опустилась рядом с ним на матрац и легонько потрясла его за плечо. Его кожа была горячей как огонь.
— Анджело, проснись!
Анджело так резко поднялся с подушек, что напугал ее. Он по-прежнему дрожал и что-то бормотал по-итальянски. Затем он издал раздосадованный возглас и, проведя пальцами по растрепанным черным волосам, обернулся и сердито посмотрел на нее.
— Что ты здесь делаешь?
— Тебе приснился кошмар...
— Мне никогда не снятся кошмары.
— Ты кричал во сне и разбудил меня.
— Это невозможно, — возразил он, но его тревожный взгляд и напряженная поза говорили сами за себя.
Гвенна печально вздохнула. Очевидно, сильным мужчинам не снятся кошмары. В тусклом свете восходящего солнца Анджело казался настоящим воплощением мужественности. С растрепанными волосами и темной щетиной на щеках и подбородке он был поразительно красив, но лихорадочный блеск в глазах выдавал его с головой. Подвинувшись ближе, Гвенна обняла его за плечи.
— Мне иногда снятся кошмары.
— Правда? — сухо произнес Анджело, но не оттолкнул ее.
Положив подбородок ему на плечо, Гвенна вдохнула знакомый аромат его кожи.
— Меня не было рядом с матерью, когда она погибла в автокатастрофе, но раньше я часто видела это во сне. Затем, когда я жила в интернате...
Анджело напрягся.
— Сколько тебе тогда было лет?
— Когда отец женился на Еве, мне было десять.
К несчастью, мои сводные сестры Пенелопа и Ванда невзлюбили меня, и ради всеобщего спокойствия меня отдали в интернат. Я ненавидела это место.
— Тебя там обижали?
— Да, из-за того, что я была не такая, как все, и среди ночи будила остальных своими истошными воплями. — Гвенна содрогнулась, стыдясь собственной слабости. — Я ужасно тосковала по дому.
Обвив рукой талию, Анджело притянул ее к себе.
— Я тоже, но мне было некуда вернуться.
— Ты тоже был в интернате?
— После смерти моей матери ее великодушный работодатель оплатил мое образование в одной из эксклюзивных школ. Я был там чужаком, так как плохо говорил по-английски, хорошо учился и был коротышкой.
Гвенна изумленно посмотрела на него.
— Коротышкой? — недоверчиво переспросила она.
Анджело кивнул.
— Я вытянулся только к окончанию школы.
— Тебя тоже обижали?
— Конечно, нет.
Поняв по интонации, что он солгал, Гвенна вздохнула.
— Обижали. Я же вижу.
— Как? У тебя есть хрустальный шар, bella mia[12]? — отшутился он, но Гвенна продолжила настаивать на своем.
29 
