75 
Саймон терял контроль над собой, его бросало то в жар, то в холод.
— Ты должна мне кое-что, — процедил он, наконец.
Покачивая головой, удивленная такой хладнокровной наглостью, Катриона пошла к куриной клетке Роберта Брюса. Коту повезло, что он находился в другом месте, ибо Катриона рывком опрокинула клетку и стала отрывать днище, помогая себе сердитыми вскриками. В конце концов, женских сил хватило, и в днище обнажился потайной отсек.
Разъяренная Катриона принялась вытаскивать из тайника толстые пачки банкнот и бросать их в сторону Уэскотта. Деньги разлетались в воздухе подобно конфетти и усеивали все пространство между мужчиной и женщиной.
— Забирай! Бери себе все! Вот тебе твоя половина приданого! Вот тебе моя половина. Мне теперь все равно. Можешь тратиться на свои пьянки, можешь проигрывать, можешь развлекать своих проституток. Надеюсь, ты быстро промотаешь эти деньги до последнего пенни и подохнешь от сифилиса в каком-нибудь опиумном притоне.
Она швырнула пустое днище на землю, повернулась и зашагала к арке.
Равнодушно ступая каблуками по нешуточно большому состоянию, как по мусору, Саймон догнал Катриону на полпути к выходу из замка. Он ухватил ее за плечо и рывком повернул к себе.
Пронзая ее взглядом, Уэскотт заявил:
— Я имел в виду совсем не деньги.
Глава 17
Катриона увидела во взгляде Саймона зеленый и жестокий огонь. Сила, с которой Уэскотт стиснул ее руку, также не давала надежды на спасение бегством или хотя бы на мирное решение ситуаций.
Она судорожно облизнула пересохшие губы.
— Я уплатила тебе обещанные деньги. Все до пенни и еще что-то сверх того. Неужели ты можешь еще что-то требовать от меня?
— А ты разве забыла про обещание брачной ночи с тобой? Это также входило в условия нашего дьявольского договора. Когда решаешься на такую сделку, надо понимать, что дьявол потребует свое в один прекрасный день. — Помедлив мгновение, Саймон добавил низким хриплым голосом: — Или ночь. У Катрионы перехватило дыхание.
— Уж не хочешь ли ты сказать…
— А почему бы и нет? Ты же так старалась мне напомнить, что у меня нет ни чести, ни совести. К сожалению, для тебя, твои честь и совесть на высоте, верно? Вот поэтому у тебя нет иного выбора, кроме как исполнить данное мне обещание.
Катриона явственно представила, как стальные клещи ее собственной праведной морали аккуратно захватывают ее прямо за сердце. Даже зная, что ответ Уэскотта нанесет ей окончательный удар, она тихо спросила:
— А если я не соглашусь отдать тебе этот долг, неужели ты станешь силой добиваться своего?
Саймон внимательно посмотрел ей прямо в лицо, как будто очень серьезно обдумывал смысл вопроса, а потом покачал головой:
— Не стану. — Он наклонился, легонько коснувшись губами уха Катрионы, и прошептал: — Но тогда буду считать, что из нас двоих больший трус — это ты.
Уэскотт выпустил ее руку и сделал шаг в сторону, давая возможность убежать.
Но Катриона не сдвинулась с места, и смело посмотрела на него:
— Ты дашь мне время, чтобы я могла подготовиться?
— Разумеется, — ответил Саймон. Он мог вести себя как джентльмен, даже оставаясь разбойником. — Можешь даже не торопиться.
Когда Катриона, наконец, нашла в себе мужество приблизиться к освещенному луной гроту, где они с Саймоном спали прошлой ночью, она обнаружила внутри большие перемены. Уэскотт собрал вместе все их одеяла и постелил на толстом ложе из мха. Получился вполне уютный будуар. Он даже отыскал несколько огарков сальных свечей, оставшихся от Кирана и его отряда, и расставил их на камнях. Мерцающие золотистые огоньки пламени добавляли свою долю света к серебристому сиянию луны.
Почувствовав приближение Катрионы, Саймон обернулся и посмотрел на нее с нескрываемым удивлением. Несмотря на все приготовления, он не был уверен, что Катриона придет, и она это хорошо понимала.
Катриона подошла ближе, нервно разглаживая ткань льняной юбки своего простого ночного наряда. Она только что искупалась в ручье, и к влажной коже ткань прилипала в самых неожиданных местах. Катриона подумала, что для такого циника, как Уэскотт, ее появление в ночной рубашке целомудренно белого цвета может стать удобным поводом, съязвить о Жанне Д'Арк, идущей на костер. Однако никаких шуток не последовало. Саймон просто смотрел на нее из-под длинных густых ресниц с золотистыми кончиками, и она вспомнила, как ей всегда нравились такие не по-мужски красивые ресницы, как она втайне завидовала ему из-за этого.
75 
