Лёгкий, ненавязчивый романчик 
42 
Пусть Кэдрин не разрешено убивать вампира, Реджин прекрасно справится с задачей.
Кэдрин, убившая столько вампиров, вдруг… занервничала. Хочет ли она, чтобы с ним покончили?
– Кадди, дорогая, – угрожающе замурлыкала Реджин, – ты даришь мне возможность разделаться с вампиром? Как легко я раздобуду клыки!
Бросок – и мечи Реджин взяли в обхват шею Себастьяна, словно садовые ножницы, готовые состричь сучок. Сейчас они сомкнутся.
Однако в последний миг вампир телепортировался, чтобы возникнуть футом выше. Сабли лязгнули в воздухе. То ли он был быстрее всех вампиров, которых им пришлось повидать, то ли вообще до конца не материализовался.
– Ты не можешь убить участника состязания, – заявил он Реджин с убийственным спокойствием в голосе.
– Я пока не участвую, пиявка, – мечи Реджин щелкнули еще раз, – просто веду снегоход.
Он снова телепортировался.
– Ты испытываешь мое терпение, глупое Создание, – заявил он Реджин, бросая последний взгляд на Кэдрин. – До вечера, Катя. – И исчез.
– Вот черт! – закричала Реджин. Потом до нее дошло, и она разинула рот. – Катя? – передразнила она, укладывая сабли.
– Заткнись, не желаю этого слышать.
– Вампир только что так ласково назвал тебя.
Кэдрин пренебрежительно махнула рукой.
– Он думает, что я… его невеста.
Реджин зачехлила мечи.
– Вот как? Ничего себе. – Ее голос звучал слишком уж громко для тесной кабины. – Кажется, это становится заразным.
Она рванула рычаг скоростей, и машина понеслась скачками, делая десять миль в час.
– Заразно? Что ты имеешь в виду? Елену?
Грехопадение Елены произошло семьдесят лет назад.
Неужели ковен будет помнить об этом вечно? Что они сделают, если узнают про Кэдрин и Себастьяна?
– Разумеется, Елену. – Реджин грубо выругалась. – А что пиявка хочет от тебя?
Она вела снегоход, как заправский водитель-дальнобойщик. Левая рука на нижней половине огромной баранки, правая на рычаге переключения скоростей.
– Он хочет помочь мне выиграть состязание. – Кэдрин обреченно вздохнула.
– Можно подумать, ты доверишься вампиру в таком важном деле. – Даже не пытаясь объехать сугроб, Реджин проехала прямо сквозь снежную массу. – Ты даже мне не доверяешь настолько, чтобы принять мою помощь! – Лопнул невероятно огромный пузырь жвачки. – Он ведет себя так, словно уже получил на тебя права. Ты ведь не… как это сказать… не задрала перед ним хвост?
– Нет! У меня не было с ним сексуальной связи, – честно призналась Кэдрин, надеясь, что возмущение в ее голосе звучит искренне.
«Слава богам, я не зашла так далеко! Никогда бы не… Всегда смогу отрицать…»
– Но он сказал – «до вечера»! Что это значит? Ведь он не сможет тебя найти.
Еще как сможет!
– Понятия не имею, Реджин.
Нет, не может быть. Невозможно телепортироваться на живое существо. Вампиры никогда не отличались подобным талантом. Однако он ее уже не раз удивлял. Себастьян был единственным в своем роде. Если он действительно умеет ее отыскивать, значит, заявится сегодня вечером.
– Что ты собираешься с ним делать, если он будет тебя преследовать?
– Не знаю, – призналась Кэдрин. – Я не могу его убить, пока идет состязание.
– Тогда возьми его в плен. Если он еще молод, хватит и усовершенствованных кандалов. Или сбрось на него валун. Так он будет в ловушке.
– А если он отгрызет себе ногу, как оборотень, который хотел добраться до Эммы?
Реджин поежилась:
– Вот гадость-то!
Кэдрин как-то не задумывалась над этим поступком Лахлана. Теперь она находила его… романтичным. Подумать только, добровольно отгрызть себе плененную ногу, а потом ползком пробираться по катакомбам вампиров, чтобы выйти на поверхность, к возлюбленной! Пошел бы на такое Себастьян?
Проклятие! Пошел бы.
– Ну и что? – спросила Реджин. Кэдрин покачала головой. – Я останусь с тобой сегодня вечером, – продолжала Реджин. – Может быть, завтра снова отправимся на задание вместе.
Реджин сказала Себастьяну, что она не участник состязания – пока. Кэдрин поняла, что нужно пресечь ее намерения, пока напарница не включила свою музыку. Поздно! Кэдрин потерла лоб – снова коровий колокольчик. Сколько она сможет выдержать?
Она с неудовольствием поняла, что на следующие двадцать четыре часа скорее предпочтет общество заносчивого вампира, злейшего врага, нежели Реджин с ее музыкой.
«Больше никаких коровьих колокольчиков!»
42 
