96 
Сегодняшние инструкции предписывали проплыть десять миль до водоворота, который будет входом туда, где находится приз – драгоценная бусина, слеза Амфитриты. Говорили, что она может излечить любую рану.
На берег наползали сумерки, и участники состязания выстроились на пляже. Здесь было много новых лиц – ветеранам стоило лишь взглянуть на эту позицию в списке ценой в одиннадцать очков, чтобы заподозрить подвох. Кэдрин задумалась о подвохе, когда заметила, что невдалеке от берега на волнах покачиваются коровьи головы.
Еще до того, как она увидела первый плавник.
Пробежавшись по пляжу, она обнаружила впадающую в океан речушку, по которой плыло еще несколько голов. Должно быть, вверх по реке стоял мясоперерабатывающий завод, решивший таким образом избавиться от отходов.
– Акулы! – закричала Синди. – Проклятые акулы. – Она повернулась к Кэдрин: – Ты идешь?
– Может быть. А ты?
– Если ты пойдешь, у меня немного шансов, не так ли? – отрезала Синди.
Остальным не терпелось броситься в воду, чтобы добыть целительную слезу. Они, вероятно, недоумевали – почему медлят более опытные участники? Потом они тоже увидели плавники. Желания поплавать больше не возникало ни у кого, но Кэдрин была в безвыходном положении.
Она отказалась от проклятого ларца. Глупая, глупая валькирия!
– К черту, – пробормотала она, выхватывая меч.
– Кэдрин собирается плыть, – шепнул кто-то. Остальные всполошились, тыча в нее пальцами.
Сбросив куртку и рюкзак, она схватила меч, перекинув ремень через плечо. Разбежалась по песчаной косе, набирая скорость, и нырнула в последний момент, оказавшись, таким образом, в море на много ярдов от берега.
Ровные, сильные взмахи рук. Кэдрин быстро плыла сквозь акулью стаю. Все не так плохо. Десять миль – пустяк. Если не будет крови и она не обнаружит страха, можно пробиться.
Резкий тяжелый удар чуть не вышиб из нее дух. «Не обращай внимания, плыви».
Еще один пробный тычок.
В следующий миг море вскипело. Невозможно было плыть, не расталкивая акул, которые не оставляли попыток атаковать. Кэдрин знала, что ничего подобного в истории состязания еще не бывало. Мясоперерабатывающий завод, в сущности, содержал под боком акулью ферму.
В воде меч бесполезен.
Одна акула отличалась особой агрессивностью, огромная, как все они. Новый яростный толчок.
В бедро вонзились акульи зубы. От нестерпимой боли Кэдрин закричала, разнимая челюсти рыбины, чтобы выдрать ее зубы из раны. Она сражалась не на жизнь, а на смерть. С проклятыми акулами!
Мелькнула мысль, что Себастьян наверняка придет и найдет ее останки – если вообще от нее что-нибудь останется.
Кэдрин была готова к мысли, что погибнет насильственной смертью, но будь она проклята, если пойдет на корм рыбам! Она нырнула, работая когтями, полосуя акульи бока, вгрызаясь в них зубами, когда они пытались ее укусить. Она обезумела от ярости, глаза заволокло красной дымкой.
Вонзила когти в плавник, сделала рывок всем телом и впилась зубами в акулу что было сил. Вода потемнела от крови, которая ручьями хлынула из раны. Невероятно, но акул стало еще больше. Кэдрин отплевалась, потом укусила снова.
«Я действительно могу здесь умереть. Акулы могут убить бессмертного, достаточно оторвать его голову от тела».
Новый взмах когтистой руки распорол лоснящийся рыбий бок. Но не могла же она сражаться со всеми акулами сразу!
Кэдрин поплыла, надеясь укрыться на рифе. Она могла довольно долго не дышать.
Зато утонуть она не может.
Но сбежать она не успела. Самая крупная акула схватила ее ногу, ударила хвостом, отправляя Кэдрин назад, в гущу схватки.
Яростные удары когтей. Боль. Когда она снова размахнулась, удар пришелся против роста шипов, и акулья кожа расцарапала Кэдрин руку, выдирая когти. Извивающиеся могучие тела вокруг…
Она взлетела к поверхности, глотая воздух. Акула ухватила вторую ногу повыше колена, увлекая ее ко дну. Вода поглотила ее отчаянный вопль.
Глава 35
Проснувшись, Себастьян вскочил, но тотчас же рухнул обратно, морщась от боли, разрывавшей ему голову. Разлепив глаза, уставился в ночное небо. Он неподвижно лежал на каменистом речном берегу, и теплый ветерок обдувал его тело. Он еще раз попытался приподняться, чтобы определить, где находится, и зажмурился, когда вдруг вспомнил, что приключилось с ним в джунглях.
Чертов оборотень бросил его в бурную реку. Каждый раз, когда Себастьяна затягивало в глубину, это казалось ему спасением от лучей солнца, зато воды он нахлебался вдоволь. Через некоторое время – оно показалось ему долгими днями – река наконец успокоилась. Солнце сожгло ему кожу, кровь из раны на голове просочилась в глазницу. Себастьян не сомневался, что ему не выжить.
96 
