очень нудно 
27 
Яркие глаза ведьмы зачаровывали.
– Она сейчас взорвется! – взревел Ридстром и дернул Марикету к себе.
Испускаемый ею свет погас, ее тело обмякло.
Но было поздно.
Гробница взорвалась с силой атомной бомбы. Даже огромные камни, лежавшие в ее основании, взлетели в небо, оставив после себя зияющий кратер. Все живое, что там обитало, превратилось вничто.
С ведьмой на руках Ридстром вместе с остальными бросился на поиск укрытия от летающих камней. Бауэн тоже устремился за ними, но прежде по какой-то необъяснимой причине подскочил к отрубленной руке и, вырвав из мертвых пальцев головной убор, сунул тяжелую добычу на ходу в рюкзак.
Не успел Ридстром достичь лесной полосы, как ногу ему придавил огромный валун, лишивший его возможности передвигаться. Но Марикету демон не выпустил, пытаясь защитить ее голову.
Бауэн понял, что сейчас произойдет, еще до того, как высокие стволы деревьев заколыхались и начали гнуться в сторону кратера, где недавно стояла гробница.
– Отдай ее мне!
– После того… как она собиралась убить тебя? – прохрипел сквозь стиснутые зубы Ридстром.
Не имея времени объяснять, Бауэн просто рявкнул:
– Клянусь, что доставлю ее в безопасное место.
– Ты не понимаешь, Макрив! Она может, мать твою, умереть…
– Я знаю. Но все же отпусти ее! – Поскольку Ридстром колебался, Макрив добавил: – Ты не догадываешься, что сейчас будет? Гробница была цитаделью силы. Разрушенная сила создала вакуум.
Ридстром обернулся и, покачав головой, отпустил Марикету.
– Если на ней появится хоть одна царапина, оборотень, я оторву тебе голову, – пригрозил он Бауэну.
Мари со стоном очнулась. Моргая, открыла глаза и обнаружила, что висит на чьем-то могучем плече. Взгляд ее уперся в склон горы. В сотне футах внизу бездна, разверзшаяся на месте гробницы, засасывала в себя деревья и землю.
Содрогнувшись всем телом, она открыла рот, чтобы закричать, но резкий голос сказал:
– Не кричи и крепче держись за меня. И не вздумай повторить то, что пыталась сделать раньше, если хочешь выбраться отсюда живой.
Макрив. Разве она не убила его? Она вцепилась в его широкую спину, чтобы не свалиться.
– А где остальные?
– Пытаются спастись под нами.
– Зачем ты лезешь наверх?
Переживая худший из своих страхов, она была вынуждена доверить свою жизнь этому оборотню.
– Боишься высоты? Лезу наверх, потому что люди этого не сделают.
Он поднимался, карабкаясь по лиане?
– Ты упадешь. У тебя одна рука!
Сползая вниз, он перехватывал рукой лиану выше, передвигаясь, дюйм за дюймом.
– Да, и собираюсь вернуть себе вторую. Вместе с глазом. Немедленно сними проклятие и вылечи меня.
– Никогда. Надеюсь, что ты сдохнешь, – прошипела она.
– В таком случае моли Бога, чтобы моя рука не соскользнула с этой склизкой лианы. А то мы сползем вниз, и вакуум засосет нас в бездну. Черт, уже чувствую, как меня тащит вниз. Еще и дождь начинается.
Мари недоверчиво подняла голову. По лицу забарабанили крупные капли воды. Он нарочно отпустил руку, чтобы они съехали вниз на несколько футов, прежде чем снова перехватить лиану. Она в панике вцепилась в его рубаху.
– Прекрати! Немедленно прекрати!
– Верни мне руку!
«Думай!» Она искренне верила, что даже в нынешнем слабом состоянии сможет снять проклятие. Снятие проклятия не столь трудное дело, как его наложение, напомнила она себе. Элиана всегда говорила: «Даже дитя, не умеющее писать, может с легкостью его стереть».
Молча, поклявшись, что при первой же возможности наложит на него новое, более суровое проклятие, Мари прижала к его спине открытую ладонь и отняла ее, как бы вытягивая чары.
Ничего. Стиснув зубы, она вернула ладонь на прежнее место и предприняла вторую попытку. На этот раз рука ощутила сопротивление, как будто увязла в клее. Оставалось лишь захватить проклятие!
Мари снова отвела руку назад, вытягивая… вытаскивая…
Его кисть начала восстанавливаться, расти под кровавыми бинтами, пока когти не прорвали повязку.
Взглянув на новую кисть, он пробормотал:
– Ты почти сделала это.
В его голосе прозвучало замешательство, смешанное с отвращением.
– Я слишком слаба.
– Еще, ведьма!
Она покачала головой:
– Сейчас отключусь.
– Плевать.
– Зато мне не плевать! Поклянись Законом, что доставишь меня целую и невредимую Ридстрому.
– Значит, Ридстрому? – гаркнул он странным тоном. – Сделай, что говорят, и я поклянусь.
27 
