очень нудно 
29 
На этот раз, когда он стал ласкать ее грудь, Эмили выгнулась ему навстречу, ее пальцы блуждали в густой копне его волос, и на пике наслаждения у нее вырвался громкий, протяжный стон. Мысли Тони распались на множество осколков. Время сдержанности прошло, их тела сплелись в тесном объятии, оба стремились лишь к одному — к истинному союзу мыслей и чувств, предваряющему акт любви.
Эмили медленно подняла на Тони затуманенный взгляд, увидела на его лице дикую, животную страсть. И тут ее осенило, чем может кончиться эта поэма плоти, если сию же секунду ее не прекратить.
Он мгновенно почуял в ней перемену, ощутил обуявший ее ужас… Господи, неужели его страстные ласки напомнили ей о Гарри? Саднящая, жгучая боль захолонула его.
— Эмили, милая…
Он хотел попросить прощения за свою несдержанность и бестактность, но Эмили закрыла его рот своей ладонью, покачала головой.
— Нет… нет. Я не могу… — выдавила она с таким трудом, будто заговорила впервые за много месяцев. — Я не вынесу, если потеряю еще одного ребенка.
Что же она наделала? Что бы он сделал с ней, если б она ему поддалась? Ведь они почти добрались до последней черты… Последние капли желания иссякли под грузом этих мыслей. С замиранием сердца Эмили следила за тем, как Тони борется, пытаясь потушить бушующий внутри пожар, и выходит победителем из этой битвы.
Когда-то Гарри взял ее силой, а теперь она сама умоляет Тони любить ее. Только в этом и заключается разница, в остальном все развивалось бы по старому сценарию. Разве что вторично ей не пережить гибели своего малыша.
Она неловко натянула платье, кое-как привела себя в порядок. Время и пространство куда-то отодвинулись, лишь обрывки мыслей мелькали в помутившемся сознании. Эмили даже позабыла слова, которые только что пролепетала, и недоуменно уставилась на Тони, когда он резко спросил:
— Какой ребенок? О чем ты?.. Эмили, у тебя был ребенок?!
Он хорошенько встряхнул ее за плечи, и Эмили через силу выплыла из оцепенения, куда погрузилась, точно в омут, и столкнулась с настойчивым, инквизиторски суровым, вопрошающим взглядом.
— Налей мне еще вина, — тихо попросила она ровным, безжизненным голосом.
Он недовольно нахмурился, но выполнил просьбу и подал ей наполненный до краев бокал.
У Эмили пересохло в горле, распухшие губы жаждали влаги. С каждым глотком в организме восстанавливалось утраченное равновесие, и ее вдруг неудержимо потянуло ко сну. Глаза сами собой слипались, Эмили зевнула раз, другой, напрочь игнорируя нетерпение Тони, выжидающе смотревшего на нее.
— Я устала, — раздраженно сказала Эмили. — Я хочу спать.
Третий бокал оказался явно лишним. Комната закружилась у нее перед глазами, Эмили попыталась угнаться за ней, но ноги у нее подкосились, и она провалилась в зияющую бездну.
Тони подхватил ее как перышко, опустил на диван. Эмили заснула крепким, беспробудным сном…
Она опьянела от трех бокалов белого вина… Но, видимо, она вообще не употребляет алкоголя и к тому же ничего не ела, напомнил себе Тони. Добавим к этому набору недавнюю неприятную встречу с Гарри, и получится, что удивляться нечему: утомлено тело, без сил осталась душа, так что сон единственное спасительное средство.
Надо бы отвезти Эмили домой, но пока она не растолковала своей странной мольбы, обращенной к нему, и Тони не мог отпустить ее, не докопавшись до сути.
Эми зачала ребенка от Гарри — возможно ли? Когда-то она холодно заявила, что у той ночи не было последствий. Но сегодня Тони узнал много нового, и, вполне вероятно, далеко не все. Так, значит, у бедняжки на душе еще и это бремя?
Он склонился над Эмили, взял на руки. Какая же она легонькая, хрупкая…
По счастью, у миссис Вулф комнаты для гостей всегда наготове. Подойдет .любая. Эмили останется здесь на ночь, а утром они поговорят о недосказанном. В одном Тони был твердо уверен: его чувства к этой женщине неизменны, независимо от того, родила она ребенка от Гарри или нет.
Однако если она забеременела в шестнадцать лет… Тони содрогнулся, представив, что ей, бедняжке, пришлось претерпеть. Из огня да в полымя.
Шшш, нельзя ее будить, пусть отдохнет. Он медленным шагом направился к двери, у порога приостановился, всмотрелся в ее умиротворенное, спокойное личико, мимолетно коснулся губами ее лба.
— Я люблю тебя, милая, — прошептал он в ее сомкнутые губы, и, словно пытаясь ответить, она улыбнулась во сне.
29 
