44 
— Какое это имело бы значение? Я бы поняла тебя.
— Но я не хотел выставить тебя в таком свете перед обществом. Они бы посчитали, что я тебя использовал. Первый раз не получилось, так во второй уж точно.
— Мне всегда было безразлично, что думают обо мне люди.
— Дорогая…
— Не называй меня так, лжец! — со смехом крикнула она.
— Я люблю тебя! И буду называть так, как мне захочется. Или для тебя ничего не значат мои слова о любви?
Наконец! Наконец он сказал эти долгожданные слова. Но вместо ожидаемой радости они принесли ей разочарование. Они были произнесены в порыве глупой ссоры, а не с должным чувством.
— Они значили бы, если бы были правдой. Но я вижу, что занимаю в твоей жизни далеко не первое место. Не думаю, что можно говорить о любви.
— Я не понимаю, черт возьми, о чем ты говоришь!
— Когда ты женился на Кристал, ты не думал о себе, не думал обо мне, тебе было не важно, что скажут люди. Сейчас все по-другому. Для тебя на первом месте стоит твоя гордость, потом твоя репутация и только потом, наверное, я.
— Твои слова несправедливы.
— Так всегда бывает. Но я не хочу любви наполовину. Мне она нужна полостью, а этого от тебя я не могу получить. Даже Фредди в этом отношении был лучше.
— Ему были нужны только деньги.
— Несмотря на это, он любил меня.
— Я же сказал, что люблю тебя! А ты? Ты меня любишь, да?
— С чего ты взял?
— Ты ищешь какие-то оправдания, чтобы отказаться от меня. Совсем как в прошлый раз.
Джоанна была уже готова рассказать ему обо всем, но вовремя удержалась, понимая, что это ничего не решит.
— Я думаю, нам пора возвращаться домой, — сказала она. — Сейчас не место и не время выяснять такие вопросы. Я сейчас рассержена на тебя и не хочу разговаривать.
Она быстро встала, отряхнулась и забралась в машину.
— Только не говори мне ничего, — предупредила она его.
За следующие несколько дней все сокровища были извлечены на свет. Джоанна гордилась своей работой. Но одновременно она чувствовала боль в глубине души из-за того, что сама отказалась от любви Густаво. Хотя она понимала, что ей было недостаточно того, что он мог ей предложить.
Пришло время для Билли возвращаться в Англию, ему надо было идти в школу. Фредди вызвался сопровождать сына. Джоанна думала о том, что для всех было бы лучше, если бы она поселилась в Риме.
Вечером перед отъездом Билли Густаво зашел в библиотеку и нашел там Фредди с бокалом виски.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
— Нет, конечно. Завтра я уеду и избавлю тебя от своего присутствия.
— Не стоит думать, что тебе здесь были не рады, — вежливо ответил Густаво.
— Спасибо. Знаешь, я много думал о тебе. Вернее, о тебе и Джоанне. Ну и, конечно, о Билли. Хотя он меня заверил, что ты хороший.
— Я чего-то не понимаю?
— Да ладно тебе! Вы с Джоанной проваляли дурака двенадцать лет. Может, пора прекратить?
— Фредди, я не совсем…
— Хочешь сказать, что вы не были помолвлены?! А все говорят, что были!
— Ты знаешь, что произошло потом?
— Слышал несколько версий, даже не знаю, какой верить.
— Тогда лучше забудем об этом, — сказал Густаво.
— Как мы можем забыть об этом, если рано или поздно ты женишься на Джоанне.
Всякий раз как разговор заходил о личных вопросах, Густаво замыкался в себе.
— Об этом не было речи, Фредди.
Фредди наполнил свой бокал и с насмешкой посмотрел на Густаво.
— Вы сходите с ума друг по другу, тогда в чем проблема?
— Мистер Мэнтон…
— Зови меня Фредди. Хотя я знаю, что ты меня недолюбливаешь. Я, кстати, от тебя тоже не в восторге, — нагло заявил Фредди.
— Позволь узнать, чем я вызвал твою неприязнь?
— Ты разрушил мой брак, приятель.
— Я не понимаю, — растерянно сказал Густаво.
— Конечно, куда тебе! Ты и не мог понять этого. Я говорю о моей жене, которая всегда была влюблена в тебя. Теперь понимаешь?
— Джоанна никогда не любила меня, — с уверено сказал Густаво.
— Я прожил с ней восемь лет и знаю ее лучше, чем ты. Я любил ее и поэтому был ей верен целых четыре года, даже когда она была беременна. Представляешь? И все это время я понимал, что у меня нет шанса на взаимность, потому что она любила тебя. С самого начала.
Густаво наконец обрел способность говорить:
— Это не так. Она сама хотела расторгнуть нашу помолвку.
44 
