очень нудно 
49 
Джимми уверенно качает головой.
— Ни о чем не жалей. Ты не причинила мне боли. Наоборот, осчастливила. Теперь я, как только загрущу, вспомню, как ты расхаживала по моей квартире в своих коротких желтых штанишках, и настроение сразу поднимется.
— Это у меня домашний костюм.
— Знаю, — отвечает Джимми. — Теперь я о тебе многое знаю. И это хорошо.
— Серьезно? — несмело спрашиваю я.
— Конечно! — бодро и весело восклицает Джимми. — Ну что? Вперед? К новым открытиям и победам? — Он заводит двигатель.
Киваю.
— Вперед.
С отцом мы все это время постоянно поддерживали связь. Он сразу рассказал мне, что на следующий день после нашей с Терри встречи тот не раз звонил, засыпал вопросами, даже приезжал. И что появлялись Каролина и Рейчел с Тайбором. Побывал Терри и в библиотеке. Но ни о моем местонахождении, ни о том, где я теперь работаю, ни ему, ни девочкам не сказал никто.
С тех пор прошло немало времени. Возвращаясь домой, я включаю свой сотовый. Он несколько минут звонит, извещая меня о поступивших сообщениях. Их целая пропасть, но пришли они не сегодня и не вчера, а тогда же, сразу после того треклятого дня. Теперь мне больше не звонят и не пишут — видимо, устали меня искать и махнули на эту затею рукой.
А что, если теперь у Терри по-настоящему завелась другая? — с ужасом думаю я. На сей раз винить в этом будет некого, разве что опять саму себя.
Этой ночью мне не спится. Изводят черные мысли, угрызения совести и отчаяние. Поднимаюсь снова раньше времени и долго хожу из угла в угол. Потом собираюсь и, отказываясь от папиного завтрака, еду на работу.
В студии меня изумленным взглядом встречает Мэри.
— А ты что тут делаешь? — спрашивает она.
Озадаченно моргаю.
— Как это что? Я сегодня в первую смену.
— А поездка во Флориду?! — восклицает Мэри. Она настолько поражена, что даже не улыбается. — Я на прошлой неделе уточнила, едешь ли ты. Ты кивнула.
— Серьезно? — растерянно бормочу я. Клянусь, я совершенно не помню, что она у меня о чем-то спрашивала. Видимо, пропустила ее вопрос мимо ушей, а ответила машинально.
— Так что, поездка отменяется? — Мэри так удивлена моему странному поведению, что усмехается и разводит руками.
Надо как-то выходить из глупого положения. Меня вдруг посещает безумная мысль. Провожу по лбу рукой.
— Ужас. Представляешь, я в последнее время стала совсем рассеянной — думала, что уезжаю завтра.
Мы обе разражаемся смехом.
— Со мной тоже подобное случалось, — признается Мэри. — Однажды я, представь, поднялась в выходной, полностью собралась, выгуляла собаку и только когда села в машину, включила радио и услышала, какой сегодня день, вспомнила, что мне еще спать и спать!
Опять смеемся.
— Ну давай, дуй домой и быстрее собирайся! — говорит Мэри. — Насколько я помню, твой самолет что-то около трех дня. Еще успеешь!
Киваю. Ну и память! Мне бы такую! Впрочем, я на свою тоже никогда не жаловалась, но в последнее время все идет кувырком.
— Спасибо тебе. — Делаю шаг к выходу.
— Счастливо отдохнуть! — Мэри машет рукой.
— Постараюсь, — с улыбкой бормочу я, думая о том, что без Терри это будет не отдых, а полмесяца воспоминаний об утраченном счастье. И потуг изобрести достойный выход…
11
Все то время, пока я пряталась у Джимми, о поездке во Флориду всерьез не задумывалась. А в подсознании воспринимала ее как нечто утраченное, подобно возможности в ближайшем времени вернуться к Терри. Сегодня же внезапно приняла решение воспользоваться дедовым подарком и, раздумывая об этом по дороге домой, почему-то страшно волновалась.
До вылета еще масса времени, но собираюсь я в жуткой спешке, будто сильно опаздываю. Перед самым выходом звоню отцу.
— Пап, я уезжаю.
— Опять? — изумляется он.
— Да нет, не к Джимми. Во Флориду. Помнишь, я говорила, что дед купил нам билеты? — Может, их купил вовсе не он, мелькает в голове мысль, но вслух я ее не высказываю, больше не желая рассуждать на эту тему и кого-либо винить.
— Вы что, помирились с Терри? — осторожно интересуется папа.
Тяжело вздыхаю.
— Нет.
— Тогда с кем же ты поедешь?
— Одна.
У меня в душе вдруг шевелится странное ощущение. То ли предчувствие неожиданных перемен, то ли слабая надежда. Нет, подобного не может быть, говорю сама себе, злясь, что утешаюсь глупыми иллюзиями.
49 
