69 
— Дамаск! Дамаск, как ты можешь подумать такое?
— Я всего лишь говорю, что очень подозрительно отношусь к человеку, который делает предложение дочери и, получив отказ, тут же решается взять в жены мать, когда оказался в ситуации, дающей ему возможность получить то, чего он домогается.
— Дитя мое, будь осторожна. Не говори так. Ведь это безумие, в это невозможно поверить. Такие слова могут навлечь на тебя беду.
— Конечно, ведь я обвиняю слугу короля!
— Все разумные люди — слуги короля. Ты должна знать это.
— Значит, мой отец был неразумен? Всякий раз, кода я говорила об отце, комок вставал у меня в горле. Матушка воспользовалась моим состоянием, подошла ко мне и положила руку на мое плечо.
— Послушай, Дамаск. Наша семья в беде. Твой отец прятал священника в доме в орешнике. Сделав так, он рисковал своей жизнью, нашим имуществом, нашим будущим. Я знаю, он святой человек, но святые, подвергающие опасности свою жизнь и жизни членов своей семьи, поступают неразумно. Что стало бы с нами, Дамаск, если бы я не согласилась на этот брак? Нас вышвырнули бы из дома на милость наших родственников. Думаю, Ремус помог бы нам. Но если я выйду замуж за Саймона, мы останемся здесь и все будет, как прежде.
— Прошлого не вернуть… Отца больше нет с нами…
— Дитя мое, со временем твое горе утихнет. Иногда происходят ужасные вещи. Кто из нас может знать, что будет с ним завтра? Я думала об имении, обо всем, что здесь есть. Думала о тебе, о крыше над головой… Саймон будет мне хорошим мужем.
— Вы старше его.
— Сейчас это не имеет значения.
Как я могу оставаться здесь и видеть этого человека, занявшего место отца?
— Ты привыкнешь и к этому. Саймон деловой человек. Он преуспевает сейчас и будет преуспевать в дальнейшем. Мы должны были выбрать: остаться здесь и жить в достатке, или уйти в мир без гроша и голодать, или жить на подаяния родственников. Саймон же пришел ко мне с предложением выйти за него, и я согласилась.
— Вы мечтаете об этом браке. Когда вы говорите о нем, ваши глаза блестят от удовольствия.
— Я не из тех женщин, которым нравится быть одним. Саймон обещал заботиться обо мне. Есть женщины, которым необходим муж. Я из их числа. Саймон и я понимаем друг друга. Твой отец и я никогда не были близки. Он всегда или зарывался в книги, или учил тебя. Я никогда не понимала его, когда он цитировал греков… или это была латынь?
— Вы придумываете себе оправдания. Вы хотите этой свадьбы, хотя на десять лет или даже больше моложе его. И он женится на вас ради имения!
— Имение и так принадлежит ему!
— Но он хочет, чтобы все было по-старому, чтобы вы продолжали смотреть за хозяйством. Он против того, чтобы про него говорили, что он выкинул семью просить милостыню на улице. Он хочет получить над нами власть. Неужели вы не видите этого?
— Ты это вообразила, Дамаск.
— А кто донес на отца?
— Есть многие, кто мог бы это сделать.
— Например, слуги, потерявшие хорошего хозяина?
— Есть и другие.
— Или его жена, мечтающая о молодом любовнике в своей постели?
— Дамаск!
Я пожалела о своих словах.
— Мама, я не могу этого вынести. Он ушел навсегда. Я никогда больше не увижу отца, его дорогого лица, не услышу его голоса…
Я закрыла лицо руками, она обняла меня.
— Дитя мое, моя малышка! Я понимаю. Ты расстроена. Ты и он были как одно целое. У тебя никогда не было времени для меня, ведь правда? Я понимаю. Постарайся и ты понять меня, доченька. Постарайся понять, что жизнь продолжается…
Я чувствовала себя опустошенной и измученной своим горем. Я позволила ей увести меня в комнату и уложить в постель. Она принесла мне настой, изготовленный по новому рецепту. В нем очный цвет,[3] чтобы успокоить меня, и тимьян, чтобы навеять приятные сны, а если еще положить ветку ясеня на подушку, она отгонит злых духов, которые внушают мне плохие мысли.
Матушка стала утешать меня, и, измученная переживаниями, я уснула.
* * *
Проснувшись, я почувствовала себя лучше. Я подумала о своей матери, беспомощной, как и ее кусты при порывах ветра: обстоятельства, с которыми она не могла справиться, бросали ее из стороны в сторону. Я не могла винить ее, потому что хорошо знала ее характер. Она была прекрасной хозяйкой, хотела спокойной жизни, но у них с отцом было мало общего: ее образование не превышало умения читать и писать, она никогда не могла уловить смысла его рассуждений. Отец же поставил перед собой цель развить мой ум и часто говорил, что это не значит выучить названия фруктов и цветов, которые вырастили другие люди, и повторять их, показывая свою эрудицию. Цель образования — заставить ум работать, чтобы он взрастил собственные цветы и фрукты.
69 
