56 
Ну, разумеется, горько усмехнулась про себя Элин. Она глядела на него и сомневалась в здравости собственного рассудка, который убеждал, что Макс сейчас сделал ей… некое предложение! Она была в полной власти Макса тогда, в шале. Тогда он отказался от нее, но теперь передумал и решил довести интрижку до конца!
– У тебя, конечно, уже готов план завоевания этого доверия? – саркастически поинтересовалась она, тогда как оставшаяся в ней частица разума предупреждала: ей лучше сейчас встать и уйти.
Она беспомощна перед ним. Вставай, Элин. Вставай и уходи, пока не поздно! Пока он не загипнотизировал тебя и не подчинил своей власти…
– У меня нет плана. – (Макс не обратил внимания на ее сарказм – на самом деле он, кажется, знал ее настолько хорошо, что ожидал именно такой реакции. Более того, он решил спрятать подальше свою гордость и принять все, что она скажет. Да поможет ей небо, неужели он так сильно хочет затащить ее в постель? Странно… Однажды она была в его власти, но…) – У меня нет плана, – твердо повторил он, – никакого плана, кроме того, чтобы сказать тебе всю правду.
– Это будет приятное разнообразие! – разразилась она новой вспышкой сарказма.
Но он снова сдержался и даже мягко улыбнулся, заверяя:
– Поверь мне, моя милая, обычно я не лгу. – Элин выделила из сказанного «моя милая» и приказала себе встать, пока может, но тут Макс добавил: – Вот видишь, что ты сделала со мной чуть ли не с первой встречи!
Она сделала с ним? Теперь уже поздно – она не способна сдвинуться с места. Она бросила взгляд в его сторону – у Макса был искренний вид. И Элин, хотя рассудок, если не сердце, кричал, что пора опомниться, осталась.
– Э-э… боюсь, я… э-э… не… – Голос изменил ей.
Но Макс, казалось, даже приободрился.
– Неудивительно, cara, что ты не понимаешь меня, – тихо проговорил он. – Признаюсь, что с тех пор, как мы встретились, я часто сам себя не понимал.
– Да? – Для нее все еще ничего не прояснилось.
– Может быть, будет немного понятнее, если я скажу, что с того самого момента, когда мы столкнулись в дверях, ты занимала все мои мысли.
Элин помнила, очень хорошо помнила ту первую встречу. С того момента она полностью перестала владеть собой. С того момента она чувствовала себя беспомощной перед ним, хотя и не сразу признала это. Но Макс говорит, что та встреча подействовала и на него… Ей просто необходимо услышать больше, выспросить больше.
– Я… ты сказал, что я занимала все твои мысли?
Он кивнул.
– Сначала я уверял себя, что вся причина в том, что ты надменно взглянула и ушла, не проронив ни слова. Ни одна из моих знакомых женщин не поступила бы так.
– Не сомневаюсь! – Она просто не могла удержаться от едкого замечания, сорвавшегося с губ.
К ее величайшей досаде, Макс выглядел скорее довольным, чем обескураженным. Вне всяких сомнений, он улыбался, спрашивая:
– Ты ревнуешь, Элин?
– Как же! – презрительно фыркнула она и была готова ударить Макса, видя его недоверчивую мину. Но раздражение не могло пересилить любопытства. – Так ты говоришь, что я занимала твои мысли совсем по другой причине?
– Именно это я и говорю, – согласился он. – Неужели ты не пожалеешь меня, малышка, узнав, что через несколько дней я обнаружил, что ты не только занимаешь все мои мысли, но и прочно обосновалась в моем сердце?
– Что? – воскликнула Элин. Она слышит от него точное описание ее собственного состояния! Но он же имел в виду не это? Не будь смешной, осадил ее рассудок. – Так ты поэтому решил, что будет очень забавно внушить мне, что я подозреваюсь в воровстве? – с вызовом поинтересовалась Элин.
– Нет, все было не так! – запротестовал он.
– Нет? С моей точки зрения, именно так все и было! – Она испугалась за него не меньше, чем за себя, когда Макс сделал движение, будто хотел подойти к ней. – Я хорошо слышу тебя и оттуда, – решительно заявила она.
На какое-то мгновение Макс совсем приуныл, но потом спросил:
– Ты, наверное, не захочешь подойти сюда?
– Ни за что!
– Элин, знаешь, мне так трудно с тобой!
– Даже под страхом немедленного увольнения скажу: очень рада! – парировала она.
На протяжении долгих секунд Макс изучал сидевшую перед ним бунтовщицу, потом вдруг вздохнул и проговорил почти печально:
– С первого взгляда в твои зеленые глазищи следовало понять, что этот мятежный дух доставит мне массу неприятностей. – И пока Элин снова превращалась в мягкую глину, только ждущую его рук, Макс продолжал: – Но, даже будь я способен предвидеть все мучения, которые причинит мне изящно одетая гордячка, по всей видимости получающая жалованье в моей фирме, я вряд ли повел бы себя иначе.
56 
