очень нудно 
47 
Как ты? Много сделала сегодня?
Порядочно. — Джеки принялась выкладывать хлеб в плетеную корзинку. — Днем я сделала небольшой перерыв, но потом дело пошло очень быстро. — Она как-то особенно улыбнулась, и Нэйтан подумал, нет ли здесь чего-то, о чем ему следовало бы знать, но спрашивать не хотелось. — Я планирую закончить первые сто страниц к следующей неделе, чтобы их уже можно было отослать моему знакомому литературному агенту в Нью-Йорк.
Что ж, это замечательно, — с усилием произнес Нэйтан. Непонятно почему, но эта новость вызвала в нем настоящую панику. Он же хочет, чтобы она писала быстрее, ведь так? Чем больше она успеет сделать, тем менее виноватым он будет себя чувствовать, когда скажет ей, что срок их договора вышел. Но тем не менее Нэйтан боялся, что она вот-вот сообщит ему, что ей больше нет нужды оставаться в этом доме и она уезжает. — Наверное, у тебя хорошо получается.
Даже лучше, чем я ожидала, а ожидания у меня, всегда завышенные.
Прожужжал таймер духовки. Джеки отвернулась, чтобы вынуть готовое блюдо. К счастью, ей удалось скрыть улыбку.
Может, поедим на веранде? Сегодня такой приятный вечер.
Собирается дождь. — Сигнал тревоги прозвучал снова, но на этот раз гораздо слабее.
Он начнется не раньше чем через пару часов. — Джеки вытащила из духовки форму для запекания. — Надеюсь, тебе понравится. По-немецки это называется Schinkenfleckerln, лапша с грудинкой. — Она с легкостью выговорила трудное слово, словно с рождения говорила по-немецки.
Было что-то особенно домашнее, уютное в этой дымящейся золотистой запеканке с кусочками ветчины, покрытой аппетитной румяной корочкой.
Выглядит потрясающе.
Очень простой австрийский рецепт. Понятно. Вот почему «Венский вальс», подумал Нэйтан.
—Захвати хлеб, пожалуйста. Я уже накрыла стол на веранде.
Джеки выбрала идеальное время и место для ужина. Солнце как раз садилось. Обещающие к полуночи дождь облака были окрашены в розово-оранжевые тона. В воздухе веяло прохладой, свежестью, близостью моря.
Круглый стол был накрыт на двоих. По-домашнему. При всем желании Нэйтан не смог бы уличить Джеки в создании намеренно романтической обстановки. Яркие салфетки, которые она, должно быть, сама купила. Простые белые тарелки. Цветы — маленький букетик маргариток в бутылке из цветного стекла. Бутылка тоже в хозяйстве Нэйтана ранее не числилась, так что можно было сделать вывод, что Джеки совершила набег на один из местных магазинчиков.
Джеки закончила с сервировкой, и они уселись за стол.
—Я так ни разу и не поблагодарил тебя за то, что ты готовишь.
— Это часть сделки, — улыбнулась Джеки.
—Я знаю, но ты вкладываешь в это куда больше усилий, чем можно было ожидать.
Я очень ценю это. Спасибо.
—Мне приятно. Это такая радость — готовить, когда есть для кого. Ужасно грустно
готовить только для себя.
Нэйтан никогда не думал об этом раньше.
—Джек... — Она подняла на него огромные шоколадные глазищи, и Нэйтан тут же позабыл, что хотел сказать. Пытаясь поймать ускользающую мысль, он схватился за бокал. — Я... ммм... думаю, что мы начали наше знакомство с неправильной ноты. Поскольку
мы оба жертвы обстоятельств, так сказать, я бы хотел заключить мир.
— Я полагала, что мы его уже заключили.
—Официально.
—Хорошо. — Она подняла свой бокал и чокнулась с ним. — Живи долго и процветай.
—Прошу прощения?
Джеки усмехнулась.
Я должна была догадаться, что ты не фанат «Звездного пути». Это приветствие Вулкана. Ну да это не важно. Нэйтан, пусть у тебя все будет хорошо.
Спасибо. — Чувствуя себя немного неловко, Нэйтан чуть откашлялся и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. — Расскажи мне о своей книге.
Кажется, в первый раз ему удалось привести Джеки в изумление. Она даже слегка приоткрыла рот — не для того, чтобы отпустить саркастическое замечание или расхохотаться, а от удивления.
Ты серьезно? — выговорила она.
Да. И о чем же она? — Он взял кусок хлеба и стал намазывать его маслом. — Ты не хочешь об этом говорить?
Да нет, что ты. Просто я думала, что тебе это совсем не интересно. Ты ведь никогда не спрашивал. Я знаю, что если чем-то увлекаюсь, то буквально теряю над собой контроль и свожу всех вокруг с ума разговорами об этом. Поэтому я решила, что не буду тебе докучать со своей книгой, я и без этого тебя достаточно раздражала. Я подумала, что ты ее возненавидишь — учитывая Фреда и шесть месяцев во Франкфурте.
47 
