Последние отзывы

  78  

— Неужели ты не понимаешь, что все кончено? Я считала, что достаточно ясно дала тебе это понять.

— Безусловно, ты изменилась, стала отчужденной. Но это естественно.

Все дело в беременности.

— Ты ничего не понимаешь. Я глубоко сожалею о случившемся. Я поддалась своей слабости и вела себя глупо и подло.

— Ты была восхитительна. Ты страстная женщина, Клодина. У тебя есть желания, как и у всех остальных, и вполне естественно, что тебе хотелось их удовлетворить.

— Я совершенно удовлетворена тем, что имею. Ей-Богу, лучше бы никогда не случилось того, что было.

— Ты забываешь ту радость, которую мы давали друг другу.

— Это не имеет значения.

— Все обойдется, Клодина. Просто в тебе проснулся материнский инстинкт. Все изменится, когда родится ребенок.

И тогда ты вернешься ко мне.

— Интересно, что бы сказала Миллисент, узнав, что ее суженый пытается назначить свидание чужой жене как раз накануне официального объявления о помолвке.

— Ты что, собираешься сказать ей об этом?

— Нет, не собираюсь. Но я также не намерена встречаться с тобой наедине.

— Ты слишком драматизируешь положение. Все — твоя французская кровь. Пройдет время, и ты почувствуешь себя иначе.

— Ты просто циник.

— Нет, я — реалист.

— Ну, конечно, если разврат называется реализмом…

— Я понимаю, ты предпочитаешь жить в мире своих фантазий. Ты странная девушка, Клодина. Наверное, поэтому я и люблю тебя. Ты можешь быть практичной и в то же время идеалисткой. Вспомни голоса, которые тебе слышались.

— Я их постоянно вспоминаю.

— Именно с них и пошла наша размолвка. У тебя тогда начались приступы угрызений совести.

— Похоже, что ты никогда не страдал этой болезнью.

— Как странно, — сказал он, — наши отношения и раньше такими были… мы постоянно пикировались друг с другом.

До того самого момента в Эндерби, когда ты перестала притворяться и сказала правду. Помнишь?

— Я делала все, чтобы забыть, Джонатан. Прошу тебя лишь об одном. Пожалуйста, позволь мне забыть.

Он пристально посмотрел на меня. Я увидела свет в его глазах, но совсем не тот ярко-синий, который я сравнивала с пламенем. Этот свет был холодным и расчетливым. Я понимала, что в тот момент я со своей грузной фигурой и так называемым «материнским инстинктом» не возбуждала его, но все же он помнил прошлое и с присущим ему тщеславием верил, что мог бы воскресить во мне огонь желания, временно притушенный моим положением.

Он сказал:

— Ты еще не искушена в жизни.

— Если ты являешься примером зрелого человека, то хотелось бы мне никогда не взрослеть.

Ты сейчас просто наседка, мамаша. Не узнаю в тебе той страстной молодой девушки, которую я знал.

— Ты никогда больше не увидишь ее.

— Я найду ее. Уверен в этом.

— Зато я уверена совершенно в обратном: ты никогда ее не найдешь, потому что она ушла навсегда.

— Это стало бы таким тяжким бедствием, которого мне не перенести. Поверь мне. Я найду ее. Я вытащу ее из убежища.

— Интересно, как отнеслась бы к этому твоя будущая жена? О, смотри, она идет сюда. Не обсудить ли нам это с ней?

Миллисент, и вправду, пересекала лужайку по направлению к нам.

— А, вот вы где, — проговорила она. — Я тебя искала. Какой приятный денек!

Она опустилась на скамью по другую сторону от Джонатана и как собственница взяла его под руку.

* * *

Софи обосновалась в Эндерби. Этот дом соответствовал ее мрачному расположению духа. Казалось, она не замечала его таинственной атмосферы, а если и замечала, ее это не беспокоило.

Альберик Кларемон оказался великим благом, и она, несомненно, была от него в восторге. Он обладал веселым характером и особым даром заводить друзей, чем очень отличался от Софи. Нас всех приятно удивило, что она так благоволила к нему. Он быстро освоился с ролью домоправителя, работая вместе с Жанной, которая, к счастью, не только не обижалась, но даже поддерживала его. Жанна сделала бы что угодно, лишь бы облегчить жизнь Софи, и, конечно, она понимала, что интерес к этому юноше поможет Софи отвлечься от собственных тяжких воспоминаний.

Еще одна частая гостья бывала в доме — Долли Мэйфер. Это вполне понятно. Долли, подобно Софи, была обезображенной, а подранков Софи особенно опекала, ведь они помогали ей преуменьшать собственные несчастья, в то время как другие, например, моя мать — красивая и любимая, имеющая детей, постоянно напоминали Софи, что ее жизнь не удалась.

  78