14 
– Естественно, я заплачу за ваши услуги. – Ехидная улыбка тронула губы Лисандера, и на мгновение Офелию словно заворожили, все ее внимание было приковано к худощавому загорелому лицу.
– Мне не нужны ваши деньги! – выдохнула она.
Ни секунды не колеблясь, Лисандер обхватил ее за талию и привлек к себе:
– Твое сердце стучит, как молоток, glikia mou [1].
Офелия согласно кивнула, потому что сама слышала этот стук. А здравый смысл твердил ей: нет, нельзя находиться так близко от него. Но она уже не слышала доводов здравого смысла, потому что страшно хотела узнать, что за этим последует. Еще несколько секунд… Что будет, если он прикоснется к ней?… Всего лишь простое любопытство…
Лисандер поцеловал ее, и в одном этом поцелуе соблазна было в десять, в сто раз больше, чем ей приходилось испытывать прежде.
Офелию охватила дрожь, когда его губы стали нежно ласкать ее рот. На нее обрушилась волна неведомых эмоций. Лисандер еще сильнее прижал ее к своему крепкому телу, и дрожь неприкрытого желания пронзила тело Офелии. Его язык проник к ней в рот, и она содрогнулась от чувственного удовольствия.
Он напоминал шоколад отменного качества, греховный, сексуальный и запретный, и как любой любитель шоколада, она не могла насытиться его вкусом. Лисандер был возбужден до боли. Единственным его желанием было поскорее облегчить эту боль.
– Поедем ко мне домой, пообедаем.
От стыда у Офелии перехватило дыхание.
– Вы ведь сейчас имеете в виду не обед, да? – пробормотала она еле слышно.
Уверенным движением Лисандер снова привлек Офелию к себе. Обжигающий взгляд остановился на ее губах, и в его глазах мелькнуло нечто похожее на удовлетворение.
– Theos [2]… Я хочу, чтобы ты оказалась в моей постели.
Внутренний жар и непреодолимое желание Офелии вдруг остыли, как вчерашний ужин. Он хотел уложить ее в постель, как поступал с другими женщинами. Это страсть, и ничего больше. Нет, Лисандер не был каким-то особенным, но Офелия всегда считала особенной себя.
Теперь она узнала, что и в ней нет ничего особенного, она попала во власть ощущений.
– Нет, я этого не хочу… Простите. – Офелия выдавила это признание в состоянии крайнего замешательства.
С поразительным изяществом зверя, сопровождавшим каждое его движение, Лисандер отпустил ее. Внезапный отказ девушки не очень удивил его, и в глазах появилась циничная насмешка. Он встречал много женщин, которые считали, что ожидание еще сильнее воспламенит его и поможет завоевать. Знание женских штучек отбило вкус к победам, потому что он уже давно был объектом бесчисленного множества уловок.
– Ничего страшного. Да и время неподходящее, – пробормотал Лисандер. – У меня есть еще одно дело.
Офелию обескуражила легкость, с которой он закрыл тему и пошел дальше. Все еще ощущая внутреннюю дрожь, она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Сначала девушка почувствовала облегчение, что все так просто разрешилось, но спустя мгновение не могла избавиться от обиды.
– И что же это за дело? – Офелия потянулась за сумочкой и направилась к двери.
– Тебе необходимо изменить имидж.
Ее ошеломила такая наглость.
– Что, простите?
– В таком наряде ты никого не убедишь, что смогла увлечь меня, – пояснил Лисандер.
Его слова оскорбили Офелию. Она была опрятной, аккуратной и скромной и считала, что этого более чем достаточно.
– С моей внешностью все в порядке…
– Для роли жены тебе нужны новый гардероб и другая прическа. Мои люди позаботятся…
– Но я не хочу новый гардероб.
– Конечно, хочешь. – В его голосе звучала надменная убежденность. – Все женщины обожают модную одежду.
– А я – нет, – решительно заявила Офелия. Если бы могла, она бы сказала ему что-нибудь эдакое… Но она прекрасно понимала проблему: перед ней стоял мужчина, который привык к изысканно одетым и модно причесанным женщинам. Впервые Офелия поняла, что о собственных желаниях ей придется забыть. Такова цена. Она должна отвечать всем требованиям Лисандера.
– Мы договорились? – спросил он, словно девушка и не сказала ничего.
В ушах Офелии звенела тишина. Она сжала кулаки так, что ногти впились в ладони, и думала о письме бабушки, которое получит в день бракосочетания. Медленно, но верно неистребимое желание послать Лисандера куда подальше отступило. Более восьми лет Глэдис Стюарт утверждала, что ей ничего не известно о Молли. Но что еще может быть в этом письме, если не информация о сестре? Значит, смена имиджа?
14 
