140 
Прошло примерно сорок минут. Шелли стояла теперь на среднем уровне крыши, крытой чуть влажной черепицей, и смотрела на юго-запад. Ситуация резко изменилась: небо почернело, стало точь-в-точь цвета, грифельных школьных досок.
С упавшим сердцем Шелли перелезла на ту часть крыши, с которой была лучше всего видна улица: языки пламени ползли там с севера и востока. Каждый раз, когда Шелли перелезала с одного уровня на другой, она, мысленно обещала себе, что вот этот раз — последний и, закончив именно этот круг, она непременно спустится и начнет готовиться к эвакуации.
«Я ведь вовсе ничем пока не рискую. У меня еще масса времени, чтобы уехать. Это я всегда ycпею.»
В самом деле, даже если огонь уже продвинулся вперед и сейчас яростно пожирал сухую растительность на ближайшем к ней горном хребте, он будет ползти вниз по склону очень медленно — огонь ведь обычно поднимается вверх, а не наоборот… И кроме того, пожарные ведь должны были успеть вырыть там глубокие рвы, ямы, через которые огню будет не так-то просто перебраться…
— Я еще вполне успею обрызгать все три уровня крыши хотя бы один раз, — успокаивала сама себя Шелли, тяжело дыша от дыма и копоти. И все же, хотя она и убеждала себя в том, что времени у нее еще много, на часы она смотреть избегала…
А когда взгляд ее все же нечаянно упал на крошечный циферблат, она почувствовала, как мурашки пробежали у нее по коже: за последние двадцать минут ветер беспрестанно дул с востока, в ее сторону, ни разу не изменив направления. Огонь шел теперь прямо на нее.
Кашляя, задыхаясь от дыма, она взобралась на самый верх крыши. И посмотрела оттуда вниз — в первый раз за все это время.
У нее замерло сердце.
Повсюду, со всех сторон, на нее надвигались теперь жгучие, адские языки пламени. Огонь был везде: вихрь его извивался и кружился по земле в каком-то диком, кошмарном танце.
Даже сухой и горячий воздух потрескивал — казалось, что и само небо начинает гореть.
Не в силах пошевельнуться, едва дыша, Шелли слышала зловещий треск, долетающий от горящей чапарали до крохотных, беззащитных домов. Домов, на одной из крыт которых она сейчас стояла.
Стояла с трудом, так как порывы сильного ветра теперь буквально валили ее с ног.
И на каждое это ураганное дуновение огонь отвечал с еще большей яростью, все выше взмывая к небесам. Огонь сметал на своем пути все — съедая сухие темно-коричневые заросли, сам воздух и землю.
И еще до того как на нее начали падать первые горящие угольки, Шелли поняла, какую глупость она совершила, не уехав раньше. Огонь вовсе не остановился перед свежевскопанными рвами, которые, по мнению пожарных, должны были укротить его, — нет, он сбегал с вершины горного холма с устрашающей быстротой, река его поглощала все на своем пути. И никакие струйки воды из разбрызгивателя, показавшегося вдруг Шелли до смешного маленьким, никакие молитвы помочь ей теперь не могли. Отдельные горящие участки вокруг теперь соединялись один с другим, образуя огромное море огня, поглощая крохотные и без того немногочисленные кусочки пока уцелевшей земли. Шелли поняла, что огонь перерезал ей путь к спасению — бежать было некуда. Со всех сторон бушевал огонь.
Вдруг со стороны дороги послышался резкий шум — как будто кто-то внезапно со всей силы разорвал парусиновый холст. Внизу точно пронеслась быстрая скользящая черная молния. И Шелли поняла, что это мотоцикл — он мчался сюда, к ней, увеличивая скорость и приближаясь с каждой минутой.
И тогда она почувствовала, как все ее оцепенение проходит, перерастая в настоящий, неподдельный ужас. Нет, ужас не за себя: она поняла, что на помощь к ней спешит Кейн. Спешит, рискуя быть спаленным заживо…
— Нет!!! Нет, Кейн! — закричала она изо всех сил. — Вернись, ради Бога, прошу тебя, вернись, ты же погибнешь, Кейн!..
Голос ее сорвался, да и кричать-то было совершенно бесполезно. Ветер уносил все ее крики в другую сторону. Тем не менее она продолжала кричать, пусть голос ее и охрип:
— Кейн, умоляю, прошу тебя, Кейн, вернись, пока ты еще можешь вернуться…
Но упрямый мотоциклист неумолимо двигался вперед, и вот уже он оказывается в плену у огня, только и жаждущего его поглотить…
И крохотный черный силуэт исчезает в пламени…
Время замерло, остановилось для Шелли. Единственное, что она видела сейчас, были зловещие языки пламени, танцующие вокруг.
И тогда она закричала — изо всех сил, как только могла. Крик этот, яростный, хриплый крик, исходил из самых глубин ее существа…
140 
